590
ибо ни одна сторона существа человеческого не возвышается над
другими, не давит их и не парализует возможностей их свободного,
активного, вполне независимого развития.
Мертвая тишина стоит в
душе такого человека, все в нем спокойно, нет бурь душевных, нет
переживаний могучих, нет тщетной надежды, нет сладострастия
победы, нет и жуткой боли разочарования. Он спит и спит без сна,
спокойно и ровно текут его дни, и строгой чередой он совершает, как
бы в дремоте, поступки, спокойно беря лишь то, что может дойти до
спящего сознания. Его душа раскрыта; все, что встретит он, свободно
и легко в нем отзвук свой находит, он может радоваться, может и
страдать, но в быстрой смене впечатлений — одни с быстротой
сказочной тонут без следа в других. Сменяются встречи, сменяются и
настроения; всякое движение во вне его тотчас колеблет, и в это
время кажется ему, что вся душа его до дна волнению внешнему
ответствует; но чуть другое набежит волнение, былое тонет без
следа, новое всецело им овладевает, чтобы вновь смениться новым,
— и так все время без конца. Внутренний мир еще пуст, в нем что-то
таится, это чувствует сам он, но лишь смутная жуть в нем рождается,
когда голос томленья доходит до духовного слуха; он боится его, он
чувствует скорбь, грусть непонятную, чувствует какую-то бездну, а
потому стремится его затушить. Но стоит только прекратиться
жизненному шуму, как тотчас им овладевает скука слепая, давящая;
тяжесть скуки этой есть первый показатель, что начальный период
жизни человека уже окончен.
Дотоле человек только спал. Полуживотное состояние —
автоматическая жизнь всецело владела им, и его тянуло к ней,
благодаря боязни, что новое покой его нарушит. В начале шум ее
скользил лишь по нему, его не задевая, но затем он начинал к нему
все больше привыкать, и под конец он сознавал, что былое
кончилось. Человек начинает входить в жизнь и, оглядываясь порой
назад, он оказывался уже сам не в состоянии понять себя таким,
каким был он перед этим. Он начинает понимать, что всякое
волнение есть потребность неотъемлемая для него, что без него лишь
