703
«Таким путем сознательная личность плавает в астрале где ей
угодно, разбираясь сама в неизвестных реальностях, могущих
заинтересовать ее. Но тогда, если только заинтересовавшие ее
понятия суть понятия интеллигибельного порядка, — они не могут
быть вручены ей иначе как символически при посредстве
астрального света, который, прежде всего будучи образным, говорит,
давая только проницательности духа серию изображений, которые
этот последний должен затем перевести как иероглифы Невидимого.
Этот конкретный и полный эмблем язык есть единственный,
которым может пользоваться Истина, изъясняясь посредством
астрала».
Станислав де Гуайта.
1
Эта-то именно простота, иногда кажущаяся даже наивной, всегда
сопутствует явлению духа. В этой-то именно форме, порой
красочной, но красочной совершенно особо, исполненной
оригинальными образами и сопоставлениями, порой, наоборот,
лишенной всяких прикрас, подобно изложению ребенка, изложены
наиболее известные памятники интуитивного откровения. Так
называемый «евангельский язык» — не случайность; достаточно
углубиться в него, проникнуться его отличительными свойствами,
чтобы затем всегда легко и безошибочно отличать на основании
одной только формы изложение интуитивное от изложения чисто
рассудочного. Единство сущности создает единство формы, порой
до поразительного совпадения. Начиная с дошедших до нас книг
Гермеса и Индии, через творения семитического Откровения, гимны
эллинских мистерий, Зогар и Сефер Иециру Каббалы,
средневековый мистицизм и мистицизм последних дней, равно будь
то обряды масонских лож, сочинения Бёме, Парацельса,
Сведенборга, Гуайта или заклинания и песни сект Поволжья, до
повествований наших сомнамбул, погруженных в магнетический
сон, все равно
всюду мы слышим один и тот же язык,
для
европейца позитивиста странный, но удивительно тождественный и
1
La Clef de la Magie Noire.
