392
Чувство стадности продолжает тяготеть над человеком еще
очень долго, пока человек не получит
полной уверенности в
самом себе.
Чем ближе человек к толпе, тем больше тяготеет он
к человеческим скопищам; боязнь одиночества и стремление к
ним живут в человеке бессознательно для него самого. Он
никогда не отдает себе отчета и не может отдать, что именно
заставляет его тяготеть к людскому обществу, он попросту
чувствует себя как-то не по себе, в его груди развивается какая то
мощная тоска, когда он не видит вокруг себя суеты людской.
Чудится, что человек боится самого себя, боится чего-то
смутного, неопределенного, что может внести беспокойство в его
ум. Часто, не сознавая этого, он просто чувствует, что уйди он от
толпы, какое-то равновесие будет нарушено, какая-то новая
опасность развернется перед ним, что-то произойдет столь
непоправимое, что этого нужно страшно бояться и делать все,
чтобы этому помешать. День за днем, неведомо зачем и для
какой цели, люди создают себе одни призраки за другими, строят
нелепые замыслы, запутываются в них, затем наконец
разбираются, а потом вновь строят; время идет, и в суете, без
смысла, без пользы, без радостей, без удовлетворения, под
гнетом безысходной и глухой тоски они влачат свои дни
предаваясь нелепой забаве.
«Жизнь невежественного человека, которого существование
и дух одинаково объяты ленью, проходит ночью во сне, а днем в
деяниях бесполезных».
Бхагавата пурана.
1
Рано или поздно в человеке, наконец, пробуждается протест,
его начинает тяготить и давить безысходность печали этой
бессмысленной суеты. Он начинает отходить от людей, и чем
больше он отходит, тем больше он начинает сознавать себя
самого, и чем больше себя сознает, тем все дальше отходит. И
вот наступает пора одиночества; жутка и страшна она вначале,
1
1 кн. XVI глава, 10 стих.
