Послышалась тяжёлая шаркающая прихрамывающая поступь. И вот, появился он, на этот раз в белом плаще с кровавым подбоем.

— Приветствую тебя, Мессир. Ты сегодня в образе незабвенного Понтия.

— Эта экзотичность нужна для настройки твоего воображения. Чувствую, что тебе неймётся написать очередную статью в виде диалога. Непростую. Вот и изображаю собеседника. Так что давай не будем терять времени и начнём.

— Ну, я сегодня фрагментарно и, как всегда, сумбурно обсудил содержание с моим Сашей Гребиниченко. С ним легко, он налету схватывает мысль даже с недоговорённых намёков, интонации и жестов. А для читателя надо втолковывать более-менее обстоятельно. И не на птичьем языке. Ведь то, что мы обсуждали, нигде и никем впрямую не описано. И разговор был о главном — о точке зрения, от которой существенно зависит восприятие и мировоззрение. Ведь как выглядит картина мира? Всё вроде просто и очевидно, все всё видят и объясняют так, как их учили. Но стоит незаметно сдвинуть точку зрения, как всё начнёт пониматься по-иному.

Ведь сколько словесов было написано об утерянном герметизме, о неких тайных скрижалях посвящения. И когда в XVIII веке масон Antoine Court de Gébelin в своей книге «Le Monde primitif analysé et comparé avec le monde moderne» высказал мысль о том, что главная суть египетской философии выражена не словами, а образами Таро (арканами), всё стало на свои места. Его до сих пор не поняли, но именно с его подачи возникла египтология и даже Наполеон зачем-то попёрся в Египет с армией и учёными. И Шампольон расшифровал Розеттский камень. А что, собственно, сделал Курт де Гебелин (Жебелен)? Всего лишь легонько сдвинул точку зрения от слов и букв к образам в правополушарную часть восприятия и мышления. Никто ничего не заметил, а эффект мощный. Открылась потрясающая глубина древних знаний. Возникла осознанная потребность в цивилизационном просвещении. Вброшен лозунг «свобода, равенство, братство» со всеми вытекающими последствиями.

И произошло самое важное: учёная братия начала понимать, что древние иерофанты высшего посвящения думали совсем не так, как мы. И тут надо уметь переводить не с языка на язык, а с одного способа думать на другой. Наше левополушарное логически-понятийное мышление отличается от правополушарного óбразного. Потом в ХХ веке Карл Юнг напишет: «Когда душа начинает понимать символ, перед ней возникают представления, недоступные чистому разуму». И он же отметит качественное различие уровней сознания Запада и Востока. «Не скудное европейское или-или, а великолепное утверждающее оба и», — различал он. И можно сколь угодно прочитать шумерских, египетских, китайских, майанских, индийских и т.д. текстов, но они останутся тёмными. Отсюда профанические трактовки и теоретические фантазии на исторические, философские, религиозные, политические и даже естественно-научные темы. Концептуальная парадигма сильно зависит от точки зрения.

Два столетия об арканах пишут как о философских доктринах, а систему Таро считают идеальной философской машиной нечеловеческой сложности. Кто более-менее понимает Таро, тот системно мыслит, у того вся философия аккуратно разложена по полочкам. Но вот мы, поняв мысль предшественников, заявили, что арканы — это не только доктрины, а принципы, начала, основания Всего. А это существенный сдвиг точки зрения (о трёх точках зрения, языках и уровнях мышления упоминал ещё Гераклит). И всё стало выглядеть по-иному. Вроде всё то же самое привычное, но другое. Но никто ничего не заметил, потому что мы сделали сдвиг корректно, никого не шокируя и не вводя в когнитивный диссонанс. Тут и квантовая физика подсуетилась: заговорили о «наблюдателе» и его роли. И мы всё толкуем о «выворачивании перчатки наизнанку», о волчьем волховском óборотничестве точки зрения.

И вот, видимо, назрел момент нового сдвига. Давай попробуем в кратком диалоге осуществить этот сдвиг.

— Хорошо, Рунмастер. После твоего душераздирающего вопля, пардон, предисловия давай начнём.

Прошлого уже нет, будущего ещё нет, есть только миг. Равный нулю. Представь, ты идёшь по дороге, которая позади тебя тут же рассыпается. Оглядываться тебе бесполезно, за тобой бездна Пустоты. Это понял Орфей, оглянувшись на Эвридику. И жена Лота. Вернуться в прошлое невозможно. Ни прошлой любви, ни друзей детства, ни событий и волнений — ничего того нет. Пепелище памяти мучает нас ностальгией. И впереди ещё ничего нет. Твоя дорога (путь, дао) ещё толком не придумана тобой. И призрачная цель уходит за горизонт неясности.

Как мы привычно понимаем мир? Как нечто существующее предметное. И мы понятийно обозначаем его именем существительным «мир». А ведь он есть процесс. Процесс вечного изменения, преобразования. Кстати, именно так охарактеризовал его Марк Аврелий.

— Богословы тоже мыслят шаблонно. Считают Дух некоей святой сущностью. А мы Дух назвали процессом. Об этом же говорит вся четверица и принцип (Шу — дыхание жизни).

— И тут существенна разница в мышлении. Ведь как думают люди? У человека понятийное мышление. А наши понятия (понимание) в основном представляют собой имена существительные. «Что в имени твоём?» Существующее мы обозначаем существительным. А процессы как бы подразумеваются. О чём говорит привычное предложение «мы идём в кино»? Что тут главное, о чём речь? О том, что мы идём. А «идём» — это глагол, обозначающий процесс. В самом нашем мышлении и, соответственно, построении речи принципы (действия, рунические деятели) находятся в тени и лишь подразумеваются. Но именно они манипулируют понятиями, когда мы думаем и формируем мысль. Из-за сложившейся точки зрения оказались сдвинутыми приоритеты. И в статье «Основы парадоксальной философии» ты мимоходом осмелился назвать скорость первичным физическим понятием. Процитирую твой намёк.

«Витать, ветать — жить, обитать, приветствовать. Вет (вед) означает и жизнь, и знание. Имя славянского Святовита (Световеда) сложено из свѣтъ и свѣдъ, что есть энергоинформационная вибрация, изменение (чего?) без имени существительного.

Всё, что нас окружает, есть изменение «чего-то». Больше ничего нет. «Всё» есть «Ничто». Повторим: постоянным в изменчивом (в движении) является скорость. Скорость — первичное понятие. Человеческое познание от вторичных, образованных понятий — длины, ширины, высоты (пространство) и последовательности (время, «или») — взошло к первичному, образующему понятию — скорости. Мировая константа — скорость света (Святовит) — разделяет материальный и виртуальный миры. Квадрат скорости (ускорение) — есть причина существования видимого вещественного мира, в пространстве которого плотность световой энергии уменьшается пропорционально квадрату расстояния. Благодаря этому мы отличаем далёкое (маленькое) от близкого (большое) и понимаем геометричность, т.е. в изменении видим пространство. Мы познаём Троицу троичностью нашего познания, синтезом изменяемой двойственности в одно, в имя существительное».

— Ну, этому мало кто внял и воспринял всерьёз, разве только мой Саша. В чём я сегодня убедился. Радует он меня. Хотя статью на сегодняшнюю тему разговора написать струхнул.

А теперь, Мессир, продолжим о человеке. Коль мир есть процесс, возникает вопрос — что есть человѣк? Вот одно из множества определений: «Homo sapiens, человек разумный — общественное существо, обладающее разумом и сознанием, субъект общественно-исторической деятельности и культуры». Существо, субъект — существительные. Давай сместим точку зрения.

— Тебя несёт в бурном потоке изменения. Рождается будущее и умирает прошлое (Брахма-Шива). И сам ты давно не тот и всегда разный. Прошлое в тебе мгновенно рассыпается, ты меняешься. Попробуй взглянуть на себя не как на нечто сформировавшееся и состоявшееся, а как на процесс. Ты ведь не можешь угомонить и остановить мысль, потому что она есть непрерывный поток сознания. Ты есть участник процесса перетекания генома из поколения в поколение. Да и сам геном (ДНК) мутирует и эволюционно меняется. Ничего нет совершенного и окончательно завершённого. Кроме принципов, начал, оснований — деятелей (, «деем», действуем), которых Иоанн назвал «старцами». Но даже наш язык не всегда может их обозначить глаголами. Да и не обязательно. Их надо чувствовать, а не обозначать. Не будем сегодня вторгаться в область невыразимого.

— Да, Мессир. Из-за устаканившейся точки зрения человек, наблюдающий вокруг себя изменчивый мир, ощущает себя «мерой всех вещей» в центре Вселенной статичным отдельным субъектом относительно бегущей волны. А вот в виртуальной «Тверди», мире мысли, он сам носится относительно застывшей стоячей волны как угорелый. Об этом красноречиво свидетельствует неугомонный поток мыслей в его буйной голове. Наиболее выдающиеся живут в собственном мире галлюцинаций «не от мира сего».

— Рунмастер, мы аккуратненько сместили точку зрения. Вроде ничего нового, никого особо этим не удивили. Ведь каждому мнится своя точка зрения, даже если она удивительно совпадает с линией партии, правительства и говорящих голов на телевидении. Из-за разных точек зрения и самоидентификации происходят войны и потрясения. Люди ищут истину в спорах, хотя там её нет. В соперничестве нет резонанса. Но у нас с тобой разговор не о привычном понятии «точка зрения». Мы совсем о другом. Не о точке зрения на мир и происходящее. А об уровневой, о которой говорил ещё Гераклит. Каждому уровню своё качество понимания и мышления, своя глубина. Политик может тарахтеть о своём, банкир о своём, а Посвящённому это не интересно. Человеку можно сказать: «Ты есть процесс; ты тот, откуда смотришь; ты там, где сосредоточился». Опять сказал банально, но думающий поймёт.

— Мессир, от иной точки зрения должна быть практическая польза. Мы должны попытаться объяснить досель непонятное. Ведь констатация и объяснение — не одно и то же. Литература, описывая происходящее, отвечает на вопрос «что», но не всегда есть ответ «почему».

— Ну ты и задал задачку. Хорошо. Мы ведь в основном говорим о человеке. Вот давай и начнём с шокирующего примера.

Все, кто видели фильм «Игры разума», знают гениального математика Джона Форбса Нэша. Нобелевскую премию он получил спустя 45 лет за свою студенческую работу. И именно тогда в юном возрасте у него начала развиваться параноидальная шизофрения, которая его преследовала всю жизнь. И возникает вопрос «за что?», почему боженька, пометив его талантом и одарив интуитивным вдохновением, ударил по психике? Как говорится, кому многое дано, с того и спрос иной. Гении это знают. Так чем же провинился Джон Нэш?

Проблема в целеполагании. Дело в том, что в американском университете царил традиционный английский дух соперничества, выпендрёжного аристократизма, в котором ценится происхождение, звания, степени, награды, титулы, вхождение в элитарные клубы и закрытые ложи. Не любивший с детства математику и отстававший от сокурсников Джон Нэш изо всех сил стремился самореализоваться, доказать свою элитарность. Утвердить своё Я , да ещё и в левополушарной науке — неплохая цель для сдвига крыши.

Сегодня мы много видим звёзд шоу-бизнеса, артистов, художников и прочих деятелей культуры, которые любят не культуру, а себя в культуре; политиков, любящих себя в политике; учёных, любящих себя в науке. В погоне за всенародной любовью, престижностью, востребованностью и популярностью так и живут, не приходя в сознание, болтая о Матрице. Хотят иметь харизму (χάρισμα — дар Бога — «помазание») и раздавать автографы.

Можешь себе представить чинящего сливной бачок слесаря, который при этом озабочен своей позой, театрально ли он выглядит, красив ли поворот головы, как эффектно сделать селфи, что об этом напишут люди? Вот так мир латентно психически нездоров. Психологи же продолжают призывать клиентов к самореализации, а принцип жертвы «как бы закланного агнца» их пугает. Казалось бы, чего проще, делай дело, а твоя самореализация произойдёт сама собой. Но такова общепринятая точка зрения, и ничего с этим не поделать.

— Да. И сколько говорено: прошлыми заслугами не проживёшь, не останавливайся на достигнутом, душа обязана трудиться. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой» (Гёте). Неупотребляемое атрофируется. Доказывать нужно не кому-то, а самому себе: свою состоятельность, дееспособность, нужность, любовь. Жить не ради себя. Слава — дым. Но всё это лишь красивые слова.

— И вот тут, Рунмастер, мы подошли к итогу. Для чего мы тут затеяли писанину про сдвиг точки зрения? Ведь по сути мы ничего нового не сказали. Всё давно сказано. Кем? Царями, проповедниками, пропагандистами, философами, писателями и прочими авторитетами. То есть людьми. И у каждого остаётся лазейка для сомнений и споров, ведь монополии на истину нет ни у кого. Мы же, сдвинув точку зрения, пытались показать, что всё известное и до оскомины приевшееся нравоучительное морализаторство обосновано геномными принципами, выше которых ничего нет и спорить с которыми бессмысленно и вредно для здоровья. Ни диеты с фитнес клубами, ни воздержания, ни здоровый образ жизни не спасут.

На этом, пожалуй, и закончим.

— Спасибо, Мессир, за беседу. Сейчас ты исчезнешь так же загадочно, как и появился. Без запаха серы и прочих придуманных глупостей.

— А вот и нет.

— Чего же ты задумал?

— Начну с вопроса. А вот скажи, чем опасен герметизм?

— Ну, пишут, что может крыша поехать? Хотя понятие псих довольно условное. Психи бывают интереснее психиатров. Юродивые вообще запредельны.

— И я о том же. Вот мы упомянули Джона Нэша — гениального психа. Кстати, давно замечено, что все великие отмечены шизоидностью. В разной степени. Гений не может, как все, быть нормальным по определению. У каждого свои странности. Гений в строю не ходит, под одну гребёнку его не причесать. Им или пользуются, или сжигают на костре.

— К чему ты это?

— К тому, что каждый человек живёт в своём мире. Каждому требуется сон и уединение. Куда? В себя. Свой внутренний мир он создаёт сам. Рай или ад — это на любителя.

Иоган Гёте («Фауст»), Михаил Булгаков («Мастер и Маргарита»), Владимир Орлов («Альтист Данилов»), Марк Твен («Таинственный незнакомец»), Густав Майринг («Ангел западного окна»), Александр Куприн («Звезда Соломона») и т.д. — о чём все эти сдвигающие крышу книги?

У каждого Мастера есть свой Воланд, у Фауста — Мефистофель. (Мефисто) — вполне геномное имя. Кто он? Внутреннее подсознательное Я, создающее свой личный иллюзорный миф (майя माया, мара) каждому человеку. Галлюцинация и реальность неотличимы, ни доказать, ни опровергнуть.

Так что, дорогой мой Рунмастер, попробуй в качестве весёлого прикола сказать своему Саше, что это ты его выдумал из ребра своего. Ох и весело мне с вами — психами.

А теперь я попрощаюсь с тобой словами Марка Твена.

«Теперь ты видишь, что такое возможно только во сне. … что это только сон, который тебе приснился, и не может быть ничем иным, кроме сна. … Нет ничего, кроме тебя. А ты — только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве.

Он исчез и оставил меня в смятении, потому что я знал, знал наверное: всё, что он мне сказал, было правдой».

© Юрий Ларичев, 2023