Несмотря на наши благие намерения, за последние пятьдесят с небольшим лет мы, кажется, «выплеснули ребёнка вместе с водой», поэтому нам необходимо вновь обратиться к вечным принципам, лежавшим в основе цивилизации до того, как индустриализация полностью охватила мир.

Эти принципы всегда выходили за рамки культурных границ. Они никогда не принадлежали какой-либо определённой философской школе. Скорее их можно назвать «общим откровением», принадлежащим всему человечеству, и я бы сказал, что это ключевые принципы для поддержания Гармонии, Равновесия и Единства жизни.

Здесь я бы хотел рассмотреть именно эти принципы по отношению к основным областям моих долговременных интересов – архитектуре, медицине, сельскому хозяйству, окружающей среде и образованию. Этим сферам нашей жизни, как мне представляется, весьма повредило пренебрежение той особой мудростью, которая руководила многими поколениями наших предков, а в течение прошлого века была почти полностью вытеснена совершенно иным взглядом на наши отношения между собой и, более того, на отношения Человека с Природой.

К сожалению, пока я пытался найти равновесие в подходах к этим проблемам, меня, кажется, заклеймили как «антипрогрессиста» и противника науки.

Я не против науки вообще – я против той науки, которая теряет из виду целостную картину мира, я против той науки, в которой по той или иной причине не остаётся места тому, что можно назвать здравым смыслом. Итак, я повторю для тех, кто действительно слушает: технология и прогресс, конечно, изменили нашу жизнь к лучшему, особенно на Западе, и особенно в сфере здравоохранения, всеобщего образования, благосостояния, обеспеченности жильём и свободы передвижения. Однако я считаю, что, добившись этих неоспоримых успехов, мы всё же потеряли нечто драгоценное, а именно – понимание нашей взаимосвязи с Природой и нематериальным миром.

Я полагаю, что для того, чтобы совладать с угрожающими человечеству проблемами, встающими перед нами как результат всё того же прогресса, и гарантировать народам развивающихся стран, а также нашим детям и внукам достойное будущее, нам срочно необходимо пересмотреть наш взгляд на мир и наше место в нём. Речь идёт о воссоединении с утраченной половиной нашей человеческой сущности, столь поспешно отброшенной нами в погоне за идеей постоянного, линейного прогресса.

Ныне мы живём в крайне буквалистском мире, где почти не осталось места для символов, равно как и для признания тех уровней бытия, которые лежат за пределами материального. Нас убедили, что существует лишь видимая реальность, материальная внешняя данность вещей.

Эта новая точка зрения, которую кто-то назвал модернизмом, уделяет пристальное внимание лишь материалистическому и механистическому взгляду на мир. Процитирую вступительное слово к посвященной модернизму выставке, недавно открывшейся в музее Виктории и Альберта: «Модернистами владело утопическое желание создать лучший мир. Они верили в технологию как в инструмент общественного развития и в машину как в символ этого устремления». Вообще говоря, мы можем отметить, что модернизм держал в центре внимания отдельные части, а не целое – вплоть до деконструкции окружающего мира – и отрицал как нереальное всё, что не может быть объективно взвешено и измерено. Это, если угодно, "мир количества".

Этот подход, конечно, предоставил нам множество преимуществ. Но я бы также отметил, что нам пришлось заплатить за них – и, как мы видим сейчас, расплата оказывается болезненной и разрушительной. Идеологии модернизма было свойственно представление, что мы можем отказаться от мудрости былых времён, что нам больше не нужно традиционное знание в сфере образования и сельского хозяйства, в искусствах и ремёслах и что духовные практики – это не более чем устаревшие предрассудки. Но слово «предрассудок», несомненно, несёт гораздо более глубокое значение, чем то, к которому мы привыкли. Оно отражает наше чувство глубинной причастности к живому организму Природы, который активно, «бессознательно», постоянно ищет равновесия. Я полагаю, что, отказавшись от сотрудничества с этой вечной премудростью, мы породили в сердце нашей современной картины мира тревожный дисбаланс. Мы видим его отражение во многих аспектах городского развития, в определённых подходах к медицине, в нашей сельскохозяйственной индустрии и более всего в так называемом экологическом кризисе. Действительно, в наше время, в начале XXI века, встаёт вопрос, насколько модернистский подход к жизни сам по себе соответствует нашим задачам, сегодняшним вызовам и знаниям?

Модернистский подход в принципе стремился упростить и стандартизировать мир, сделать его более индустриализованным и удобным. Поэтому, например, мы старательно выпрямляли кривые улицы, группировали здания, чтобы создать функциональные зоны. Мы слишком часто использовали в градостроении упрощённую и пустую геометрию, которая кардинально меняла цветущую сложность городских ландшафтов. Проблема в том, что идеологи XX столетия очевидно не понимали того, о чём ясно заявляют современные биологи: сложность – это ключ к жизни.

Сейчас мы знаем из биологии, что любой здоровый организм в природе – это сложная система взаимосвязанных и взаимозависимых частей, которые согласованно работают вместе, составляя гармоничное целое. В природе нет отходов, и ни одна часть не функционирует за пределами целого. Пчёлы в улье – прекрасный пример этого. Улей образует собой организм, его здоровье и благосостояние зависит от каждой пчелы, поддерживающей равновесие и гармонию единого целого. Они живут, следуя примерам и законам Природы. Они не размножаются сверх меры и не превозносят индивидуальность. Каждая пчела трудится в гармонии с окружающей средой, от которой она зависит. Как писал Джордж Герберт: «Всякая тварь обладает мудростью для своего блага». Его похвала пчеле в стихотворении «Провидение» прекрасно передаёт эту мысль:

Пчёл труд для нас;

но никогда не мнут

Они цветка, не трогая красот,

Как прежде полных,

чтоб вершить свой труд;

Итак, цветок стоит,

а в ульях мёд.

Сравните этот образ на минуту с нашим комфортным, одноразовым, потребительским обществом, управляемым растущими запросами индивидуализма, которые любой ценой должны удовлетворяться за счёт самих людей и окружающей среды. Любая сторона человеческих жизней и взаимоотношений в западном мире сейчас упрощается и приводится к общему стандарту, так что никакой сложности не остаётся места. Даже Природа предстаёт упрощённой и обеззараженной, на расстоянии вытянутой руки, как телевизионная передача, далёкая от нашей жизни. Вольно или невольно, как видится, такой подход удаляет нас от всего остального творения. Более того, это осуществляется при помощи активного отрицания того, что в своей основе мы духовные создания, что у нас есть действительные духовные запросы – назовите их «интуитивными, сердечными чувствами», если хотите, – которые должны поощряться, если мы хотим полностью реализоваться. Чтобы ответить на эти запросы, нам нужны философские и духовные перспективы, но разве можно их найти в современной модернистской парадигме? Представление о творящей силе во вселенной настолько упрощается, что сейчас оно представляется лишь одной из проходных идей, что позволяет нам рассматривать Природу как своего рода огромную лабораторию, где мы можем экспериментировать и манипулировать с её разрозненными частями как угодно, вплоть до уничтожения, не заботясь о влиянии на единое целое.

«Мать-Природа» более не представляется нам определяющим принципом, как это было для наших предков. Задумайтесь о словах Вордсворта:

...Я ощущаю

Присутствие,

палящее восторгом,

Высоких мыслей,

благостное чувство

Чего-то, проникающего вглубь,

Чьё обиталище – лучи заката,

И океан, и животворный воздух,

И небо синее, и ум людской –

Движение и дух, что направляет

Всё мыслящее,

все предметы мыслей,

И всё пронизывает.

Насколько это противоречит механистическому, эмпирически-рациональному способу изображения действительности! Увы, сейчас единственным разумным взглядом на мир признаётся лишь рациональный; тогда как жить в рамках, заданных природой, доверяя нашей интуиции и, наконец, усматривая в мире присутствие священного, кажется сейчас чем-то пустым и лишённым всякой ценности, если не глупой романтической фантазией.

И всё же один из величайших учёных двадцатого века, Альберт Эйнштейн, откровенно отмечал, каким образом мы свернули с верного пути. Он писал: «Интуитивный разум – это священный дар, а логический ум – это верный слуга. Однако мы создали общество, которое чтит слугу и забыло о даре».

Я боюсь, что у нас остаётся все меньше времени, чтобы воссоединиться с этим священным даром. Мы можем оказаться на месте бедной лягушки: брошенная в кипяток, она бы тут же выскочила из него, но её положили в котёл с тепловатой водой, которую стали медленно нагревать, так что постепенно, незаметно для себя лягушка сварилась.

То, что я пытаюсь здесь обрисовать – это фундаментальный кризис восприятия. Поставив себя вне Природы, мы стали рассматривать жизнь как абстракцию. Секуляризовав Природу и отринув наше внутреннее чувство священного, мы полностью разорвали свою связь с ритмами окружающего мира. И, как следствие, мы всё больше удаляемся от естественного порядка вещей. А такой порядок существует: всё в природе зависит друг от друга и принадлежит друг другу: пчела – цветку, птица – дереву, а человек – земле. Природа укоренена в единстве.

Я уверен, что настоящее «устойчивое развитие» – если уж использовать популярный ныне термин – фундаментально зависит от смены и расширения нашего восприятия и взгляда на мир с тем, чтобы мы снова поняли, что у нас есть священная – да, священная! – обязанность охранять естественный порядок вещей. Сейчас мы ведём себя то как хозяева Природы, то как отстранённые наблюдатели. Но если бы мы могли вернуть себе чувство гармонии и принадлежности Природе, в противовес нашей оторванности от неё, мы бы уже не смотрели на мир как на огромную производственную систему, способную бесконечно увеличивать выработку продукта для нашей выгоды и без издержек. Чтобы вернуть себе это понимание – этот, если хотите, здравый смысл, – мы должны изменить модернистскую идеологию, свойственную современному образованию, прежде чем сможем выработать модель настоящего устойчивого развития.

Этого нельзя достигнуть исключительно с помощью использования новейших технологий. Мы просто не можем надеяться сконструировать выход из той проблемной ситуации, которую мы сами создали. Кризис гораздо глубже. Игнорируя это, мы лишь усугубим проблемы, которые перед нами стоят.

Нам нужно понять, что человеческая природа в основе своей духовна и стремится к познанию происхождения и предназначения всех вещей. В конце концов, «устойчивость» предполагает и «удерживающего». Я полагаю, что это означает настоящее понимание и признание гармонии, присущей жизни, и восстановление утраченного духовного измерения.

Этот разлад касается как внешнего, так и внутреннего. Наша оторванность от абстрактной Природы сопоставима с оторванностью от Трансцендентного. Современный господствующий образ жизни с его постоянным вниманием к количественному взгляду на действительность ограничивает и искажает истинную природу Реальности и наше восприятие её. Он, конечно, принёс нам определённые материальные блага, но он также лишил нас того, что я бы назвал знанием сердца, – того данного нам Богом интуитивного чувства, которое делает нас полноценными людьми.

Несмотря на все бесспорные блага, в конце концов, у материалистической науки нет языка, способного объяснить цель разума и знания. Вопреки очевидности и лёгкости щелчка компьютерной мыши ответ не должен подменять мудрость информацией! Совсем наоборот. Поистине, это напоминает мне пророческие строки Т.С. Элиота:

Где Жизнь,

которую мы потеряли, выживая?

Где мудрость,

которую мы потеряли в знании?

Где знанье, которое мы потеряли

в сведениях?

Циклы Небес

за двадцать столетий

Нас удаляют от Бога

и приближают к Праху.

Полезно было бы понять, как мы пришли к нынешнему положению с множеством разделений и «немощей». Я считаю серьёзным отклонением то, что великие технические достижения, создавшие европейскую индустриальную эпоху, одновременно настолько подорвали понимание принципов Гармонии, бывших центральными для образования в течение всей предыдущей истории человечества. Изучая символику и мифологию любой из древних цивилизаций, служивших фундаментом нашей, мы находим одни и те же ключевые фигуры, обозначающие одни и те же центральные начала Равновесия и Гармонии. Все великие цивилизации в своих мифах и символах пытались выразить одну и ту же идею: взаимосвязи и взаимозависимости космического порядка, природного порядка и человеческого морального строя, идею естественного стремления к Равновесию и Гармонии. Суеверие ли это или фундаментальный закон Природы? Вести с переднего края теоретической физики подтверждают: древние были правы, признавая положения математической гармонии универсальными мировыми принципами.

Недавно я с интересом узнал, что известный физик Вернер Гейзенберг, сформулировавший названное его именем соотношение неопределённостей в квантовой физике, учил своих студентов не считать мир состоящим из материи. Мир, говорил он, создан из музыки. Он признавал верность идеи Пифагора о том, что хаос упорядочивается числом, а Природа слагается из точных числовых моделей. Мы узнаём от Гейзенберга, что физический мир не состоит из отдельных частей, но по сути представляет собой процесс и движение. Частицы «танцуют» от порядка к беспорядку и обратно. Они движутся в разные стороны, но всегда в определённых границах Единства, так что в самом средоточии материи присутствует глубокая взаимозависимость и чувство единства. Мы видим потребность в порядке, в уравновешенном и гармоничном объединении, которая обеспечивает целостность самой ткани Природы.

Когда мы размышляем о новейших тенденциях в физике, мы начинаем понимать, почему древние также видели в определённых моделях и кодах символы микрокосма. Они служат ключами к постижению сознания, величайшего и священного чуда. Поэтому любая традиционная цивилизация полагала гармонические модели необходимыми для воспитания души. Поэтому они вплетены в композицию всех великих соборов, мечетей, храмов и синагог – везде свидетельствуя, что великие действующие силы Природы неизменны и тесно связаны с основами нашего бытия. [Сравни высказывание Гейзенберга: «Первый глоток из стакана естествознания делает атеистом, но на дне стакана ожидает Бог» (примечание переводчика).]

Такое положение до сих пор неизменно в мировых духовных традициях. В исламе, например, нет различия между миром Божественным и естественным. Он воспринимается одной гармонической песней, одним «мирозданием». В западном христианском богословии подобный взгляд существовал где-то до XIII века, когда в Европе имел место своеобразный сдвиг, о котором стоит упомянуть отдельно.

Читая труды великого христианского мыслителя XIII века Фомы Аквинского, мы узнаем, что он придерживался принципа, согласно которому всё существует в разуме Бога. Другими словами, принцип Божества раскрывается в мире. Так, мир рассматривался как «священное присутствие», а Человек «участвовал» в творении. Меня поразило открытие того, что такое универсальное представление об участии в сфере священного уже в годы жизни Фомы Аквинского затеняется представлением о бытии Бога вне творения и о Его действии в Природе через Божественную Волю, а не через непосредственное присутствие. Так возникло разделение между Природой и Богом, между человеком и Природой. Мир стал рассматриваться как проявление Божественной Воли, а человек – как орудие этой Воли.

Я не хотел бы углубляться в детали, однако стоит рассмотреть последствия этого сдвига. За очень короткий промежуток времени важнейший и вневременной принцип «участия в Бытии вещей» был исключён из основ западной мысли. Когда Бог был отделён от Своего Творения, человеческая природа подобным же образом была отделена от Природы и стала добиваться господства своей воли над вещами. Это была поистине драматическая перемена. Она, по сути, разрушила органическое единство западного взгляда на действительность, и мне представляется, что именно здесь корень нынешних проблем. Ибо, когда целое подвергается забвению, тогда расчленяется всё и везде и не остаётся основы для общего видения.

Следы такой фрагментации отчётливо видны уже в XVII веке, когда новые учёные того времени, подобные Фрэнсису Бэкону, могли писать, что Природа независима, механистична и подчинена целям человека. В «Новом Органоне» Бэкон, например, призывает к «использованию в полной мере божественно дарованной нам власти над Природой».

Как я уже упоминал, многие сейчас признают, что Запад, отказавшийся от принципа участия в Природе и возжелавший господства над Природой, пожинает горькие плоды, и не в последнюю очередь в области сельского хозяйства. При индустриализации сельского хозяйства в Природе видится лишь механический процесс, способный каким-то образом производить всё больше и больше продукции без каких бы то ни было долговременных затрат. И всё же удивительно, что в одной щепотке почвы больше микробов, чем людей на земле. В одной щепотке...

Какой же невосполнимый ущерб мы наносим чувствительному и сложному равновесию такой хрупкой экосистемы, как верхний слой почвы, нашей промышленной эксплуатацией этой природной системы?

Именно верхний слой почвы питает всю жизнь на земле. Его здоровье – это наше здоровье. Мы способствуем его эрозии и, отравляя его, губим себя. Делая это, мы игнорируем глубину зависимости общего благополучия от организмов, взаимодействующих со своим окружением внутри циклических ритмов Природы. Это не тема для дискуссии и не совпадение. Это фундаментальный закон Природы. Здоровье всех организмов зависит от их гармонии.

Конечно, я знаю, какие аргументы приводятся в защиту индустриализации сельского хозяйства – речь идёт о том, что без неё мы не сможем прокормить человечество. Но, может быть, нам нужно задуматься, сможет ли наша аграрная промышленность накормить человечество так хорошо, как это удавалось самодостаточной и органичной системе хозяйствования на протяжении последних десяти тысяч лет? В конце концов, промышленный процесс даёт всё меньшие результаты. Поскольку естественные составляющие почвы всё больше разрушаются интенсивным хозяйствованием, их заменяют всё большим количеством химических удобрений. Но чем больше они используются, тем менее сбалансированной и устойчивой становится экосистема – вплоть до того, что с 1950-х годов забота о «пропитании человечества» с использованием промышленных технологий привела к эрозии трети всех пахотных земель. Какова вероятность того, что подобный подход позволит нам выживать в течение десяти тысяч лет?

Мы должны снова осознать, что сельское хозяйство не может не зависеть от других факторов, что оно не может устойчиво существовать в рамках упрощённых научных подходов. Боюсь, что если мы не признаём этого закона Природы, Она восстанет, и мы останемся одинокими и беззащитными.

Разумеется, есть учёные, которые осознают все ограничения сугубо рационального подхода и работают, чувствуя Природу. Интересно, слышали ли вы о новом направлении в инженерной науке – бионике, или биомиметике? Она подражает естественным образцам, усовершенствованным Природой за миллионы лет эволюции до степени, превосходящей все возможности нашей промышленности. Например, в природе нет отходов; всё перерабатывается и составляет часть целого. Бионика использует подобные природные решения для человеческих нужд. Вот прекрасные примеры.

Жорж де Местраль, например, заметил, как репейник цепляется к собачьей шерсти, и изобрёл застёжку-липучку. Другие задавались вопросом, почему листья лотоса остаются такими чистыми в грязном пруду? Они узнали, что на листьях есть микроскопические выпуклости, которые мешают капелькам воды держаться на них. Капли скатываются с листа, а не растекаются, при этом они собирают пыль и уносят её на край листа. Так была изобретена краска Лотусан, подражающая устройству лотосового листа, так что, когда идёт дождь, окрашенная поверхность очищается сама, без вреда для окружающей среды.

Зоологи также изучили жука, который использует подобную микроскопическую структуру для сбора драгоценной воды из тумана в пустыне Намиб, самом жарком и засушливом месте на земле. Обладая этим знанием, инженеры смогли создать специальные листы с текстурированной поверхностью для применения в кондиционерах, работающих без использования бензина. «Сбор влаги из тумана» имеет хорошие перспективы в странах, испытывающих нехватку воды.

Я уверен, что вы понимаете смысл этих примеров. Это «хорошие» примеры. Они благотворны и находятся в рамках как человеческих ценностей, так и законов Природы. Но откуда мы знаем, что они благотворны? Какое чувство говорит нам об этом? Не интуиция ли, самое презираемое нами чувство?

Мы забываем, что наша интуиция уходит корнями в естественный порядок вещей. Это «священный дар», как говорил Эйнштейн. Сам мир даёт нам ключ к пониманию этого дара. Наш «врожденный учитель» – это голос нашей души; связь между телом и душой – это, стало быть, связь между частным и общим. Если бы мы осознали это, мы смогли бы, наверное, снова увидеть свое истинное положение – внутри Творения, а не в особом, защищенном и привилегированном статусе, созданном нами самими. Я часто задумываюсь, например: сколько людей в современном мире испытывают чувство инстинктивной неприязни к тому, что они обязаны делать на работе, или к необходимости подчиняться стандартам поведения и внешнего вида? Если они испытывают подобные чувства, пусть даже не решаясь их открыто показать из страха быть заподозренными в старомодности или чудаковатости, то они ощущают внутренний резонанс с тем, что я определяю как универсальные принципы – или даже как «вечную мудрость». Это происходит оттого, что реальность не исчерпывается физическим миром. Существует и иная составляющая реальности, и подобные люди, возможно неосознанно, отвечают тому таинственному свойству, по которому каждый из нас отражает свою природу. Поистине, это свойство всегда определяло степень цивилизованности и принадлежности к «цивилизации»...

Когда я увидел ужасные последствия цунами на Шри-Ланке, меня особенно впечатлили действия местного населения Андаманских и Никобарских островов, расположенных посреди Бенгальского залива, в 800 милях к востоку от Шри-Ланки и в 340 милях к северу от Суматры. Оказавшись ближе всего к эпицентру землетрясения и приняв на себя основной удар стихии, почти все туземцы сумели спастись благодаря своим инстинктивным способностям.

Прибрежные племена онге и джарава на Южном и Малом Андаманах заметили изменения в поведении птиц и рыб. Эти тревожные знаки были так хорошо известны их фольклору – передававшемуся из поколения в поколение, – что местные жители отреагировали немедленно и, не тратя время, быстро бежали на возвышенности и под кров леса. Так они спаслись.

Эти люди не смотрят на мир извне. Они чувствуют себя частью мира и определяют жизнь на Земле как «священное присутствие». Они ощущают важность внутренней Гармонии, они прикладывают усилия к восстановлению Гармонии, если она нарушается. Их чуткость к состоянию окружающей среды и общества основана на опыте и каноне поучительных преданий, передающихся из поколения в поколение. Этой народной мудрости они обязаны своими способностями и своим опытом.

Здесь есть урок и для нас: во-первых, надо понять, что, игнорируя богоданные чувства, уповая лишь на разум, человечество может быстро оказаться перед угрозой исчезновения; и, во-вторых, мы должны также понять, куда направляет нас наша собственная традиция.

Действительно, следовало бы сбалансировать нашу систему образования, сочетая рациональный подход к жизни с обучением, не подавляющим наши интуитивные, инстинктивные навыки. Меня заботит, что, хотя в раннем детстве, когда дитя только начинает познавать мир, мы развиваем общий кругозор, эстетическое восприятие и чувства ребёнка, тем не менее, по мере того, как ученик растёт и переходит в старшие классы, современное образование переносит акцент с общего мировосприятия на всё большую специализацию.

Но что если мы попытаемся вернуть в систему образования наше интуитивное восприятие? Поможет ли это восстановить более здравое отношение к Природе – которое, несомненно, приведёт к более глубокому её пониманию?

Ведь настоящая цель образования – дать каждому человеку исчерпывающее представление о наших отношениях с окружающим миром и о нашем месте в общем миропорядке. Такое новое образование может даже восстановить целостность человека, так что, воспринимая каждый живой организм как гармоничное целое, мы поймём, что мы и сами – часть гармоничного целого. В конце концов, если человек не чувствует части собственного тела, этой части легче причинить ущерб. Но если вы знаете, что это ваша собственная рука, вы ещё раз подумаете, прежде чем вредить ей!

Я пытался показать, что отрицание действительных связей нашего микрокосма с универсальными принципами и законами Природы порождает в нас самих опасную отчуждённость. Отрицая и забывая ту невидимую «геометрию» Гармонии, что всегда признавалась и освящалась нашими предками путём духовной практики и предания, мы погружаемся в какофонию и диссонанс.

Перед нами стоит вопрос, как в современных условиях соединить всё лучшее из отвергнутой нами древней мудрости и Гармонии с лучшими элементами современной науки и техники. Многие сочтут это невозможным, но мне кажется, что для начала мы должны внимательно и строго присмотреться к себе и задать серьёзный вопрос: довольно ли нам современного господствующего взгляда на жизнь, позволяет ли он нам видеть мир таким, каким он есть на самом деле? Мы должны, как я полагаю, изменить взгляд на мир и излечить кризис нашего восприятия, о котором я говорил. И это вполне возможно, если мы начнём ценить многообразие; если мы будем поощрять и ценить сотрудничество; если мы будем развивать умения и учиться понимать всю сложность ситуации; если мы будем поддерживать все эти хрупкие связи и противовесы, от которых зависит жизнь и здоровье любой экономики, общества или экосистемы. Мы должны научиться у природы и её ритмов всему, чему можем, в то же время развивая новые, безвредные формы технологий, работающие в гармонии с Природой. Это сдвиг в восприятии, над которым мы все можем работать. Это должно быть подвижкой от модернизма к холизму.

Как будут смотреть на нас потомки через несколько веков? Что они подумают о наших нынешних стремлениях? Вспомнят ли они об усилиях просвещённых людей, которые в критический момент решились на глубокие изменения в своём сознании? Увидят ли они в результате более коллективный, интегрированный образ жизни, уделяющий основное внимание единству с Природой в установленных ею пределах? Я молюсь и надеюсь, что мы выберем верный путь и наши потомки оценят это.

Мы сталкиваемся с общемировыми проблемами, которые сегодня кажутся неразрешимыми, но у нас всё ещё есть шанс повернуть течение вспять, если мы сможем правильно увидеть этот мир; если мы сможем посмотреть на мир изнутри и обратиться к вечным принципам Равновесия, Гармонии и Единства. Всё, что нам нужно, – это смелость в начале, мудрость в изменениях и чувство реальной опасности, которого была лишена несчастная сварившаяся лягушка...

© Charles Prince of Wales, 2012

(перевод Григория Бондаренко)