229
лее того, Дэвид Дойч в книге «Структура реальности» показал:
хотя нельзя построить единую математическую конструкцию
(то есть вычислительную машину), способную смоделировать
любую, сколь угодно фантастическую, мыслимую реальность,
можно создать единую математическую конструкцию, пред-
ставляющую любую физически возможную реальность.
Словом, математика — язык самой природы. И приме-
нить её к миру можно без представления о боге.
Примечание Рунмастера
.
Здесь, к сожалению, у
А.Васермана не совсем корректная игра слов. Потому что по-
нятие «язык» применимо лишь к сознанию. Даже когда мы го-
ворим «машинный язык», мы подразумеваем у компьютера
элементы рассудочности. Вассерман же полагает природу
мёртвой неразумной материей. Правда, он не отрицает её
организованности, но не признаёт организатора. Как-то у
него всё само по себе. Цитируя Дэвида Дойча, он не замечает
условия, при котором можно создать «математическую кон-
струкцию, представляющую любую возможную реальность»
— конструктора, который должен быть умнее (сложнее и
полнее) создаваемой им реальности или конструкции.
Всеобщее развитие
Многие века внерелигиозное объяснение мира представ-
лялось весьма маловероятным. По мере развития науки поло-
жение вещей изменилось, появились новые доводы как раз
внерелигиозного характера. Однако то и дело открывались всё
новые явления, и каждое нуждалось в описании. Можно ли
единой естественной причиной объяснить существование во-
робья и страуса, слона и жирафа, меловых скал Дувра и грани-
та Гималаев?
По мере накопления сведений пестрая мозаика научной
картины мира складывалась всё плотнее, и в ней проступали
узоры тех самых принципов, которые, по словам Гельвеция,
возмещают нам незнание фактов. Главным принципом, объяс-
няющим наблюдаемое разнообразие мира, стало развитие.
