Истина — то, что есть. Истину чувствуют все. Мы в ней живём. Своё понимание мы выражаем понятиями (терминами). А если не можем выразить, значит, не понимаем. Каждое понятие есть аналог действительности. И чему нет слова, имени, обозначения или определения, того для нас нет, не существует. Таково наше субъективное восприятие действительности. Мы отказываем в существовании тому, чего не воспринимаем, не видим, не слышим, не чувствуем. Или пытаемся домысливать, строить гипотезы и теории. Вся наука начинается с аксиом, с принятых на веру очевидностей.

Мы спорим и не можем договориться, потому что каждый живёт и мыслит в своём поле слов (терминов). Мы требуем определений и формулировок, объяснений слов другими словами. Мы уже утонули в словах и речь наша стала многословной и пустой. Понимая их относительность и неточность, говорим: «Слово изреченное есть ложь». Мы живём и мыслим в языке, без которого не было бы человека разумного. Мы чураемся слова «язычник» и неохотно идентифицируем себя владеющим словом славянином, несмотря на богатейший и мощнейший язык, данный нам по рождению. Засоряя и уродуя язык богов и предков, мы тупеем. «Человек познаётся по его языку так, как плохой орех по своей лёгкости» (Восточная мудрость).

Мы живём в неопределённости. При всей нашей так называемой цивилизованной высокоразвитости мы пользуемся тем, о чём имеем надуманные понятия. Мы не знаем, что такое электричество, никогда не видели ни атома, ни электрона. Мы наоткрывали уйму так называемых элементарных частиц, дали им названия и предположительные свойства. От парадоксов квантовой физики у многих крыша едет. Мы живём во времени, понимая, что прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее — миг равный нулю. То есть время — надуманная категория. А если нет времени, то и нет движения. И тогда что такое энергия, которой мы торгуем и кризиса чего опасаемся, нам непонятно.

Мы вступили в эпоху информационных технологий, но у всех разное понимание, что же такое информация. Определений много — сведения, сообщения, знания, описания, свойства, атрибуты, параметры… и т.д. Но ни одно из них ничего не определяет. У физиков и айтишников с генетиками по поводу информации (энергии) и энтропии взаимоисключающие мнения, причём, каждый из них логичен и прав, но по-своему, в пределах своей парадигмы. Неопределённые миражи эмпирической естественной науки, философии и религии с политикой завязались в тугой узел. Мораль не поспевает за технологиями, а это похоже на игру детей со спичками.

Для того, чтобы добраться до самой сути ключевого философского понятия «информация», надо заменить его русским словом «смысл». И тогда станет понятно, что сведения, сообщения, знания, описания, свойства, атрибуты и параметры могут не содержать смысла и поэтому не годятся в качестве определений информации. Принято считать, что информация должна что-то в себе содержать, но тогда она — лишь носитель и хранитель. А смысл есть сам по себе. Он первичен.

Слово — это не набор букв, а смысл, который они выражают. Последовательность букв «рнквалфхц» не содержит смысла (бессмыслица), поэтому не является словом. Хотя каждая буква выражает герметический смысл, эмерджентность не состоялась. Впрочем, никому не запрещено шептать абракадабру при свечах в надежде на магическое чудо бессмыслицы.

Против евангельского «Слова» вполне понятно возразил Гёте («Фауст»).

«В начале было Слово». С первых строк

Загадка. Так ли понял я намёк?

Ведь я так высоко не ставлю слова,

Чтоб думать, что оно всему основа.

«В начале Мысль была». Вот перевод.

Он ближе этот стих передаёт.

Подумаю, однако, чтобы сразу

Не погубить работы первой фразой.

Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть?

«Была в начале Сила». Вот в чём суть.

Но после небольшого колебанья,

Я отклоняю это толкованье.

Я был опять, как вижу с толку сбит:

«В начале было Дело», — стих гласит».

Если бы «В начале был Смысл», Гёте бы не возражал.

Именно не «Вначале» (когда), а «В начале» (где) — в основе, в принципе. И почему было? Не было, а славянское бѣ — было, есть и будет. Дохристианская формула звучала шире — «В начале был Логос». А Логос — это смысл (резон, фр. raison), резонанс, разум, рассудок, причина, основание, довод, сумма, отношение, лад, Laguz — широкое ключевое понятие информации. Приставка «с» в слове «смысл» говорит о двойственной волновой резонансной парадигме герметической философии. Которую академическая философня признавать не хочет. Ведь придётся переучиваться.

Смысл нематериален, невидим. За ширмой нашей жизни. Воспринимаем опосредованно. Его, как и Бога, легко отрицать и считать Вселенную (Природу) безмозглой материей, мастерской, в которой мы вольны куролесить.

Философы продолжают чего-то там отражать, считают сознание отражением действительности, вместо резонансного смысла (согласия, созвучия, совпадения). И интеллекту нет толкового определения. Но уже вовсю создают искусственное сознание. Не понимают замысел генома, не умеют читать его речевой смысл, но вовсю практикуют.

Понятие «информация» (лат. informatio, сведение, разъяснение, представление, понятие, ознакомление) рассматривалось в западной[1] философии как о неких данных, порождающих смысл. Но смысл (истина) первичен, объективен, не зависит от нашей интерпретации и представления о нём и не порождается нами. Если бы смысл порождался нами, мы бы, меняя его, перевернули всю Вселенную. Но, слава Богу, кишка тонка. Как заметил мессир Воланд, нынешние люди не изменились, напоминают прежних, которые были не глупее нас. И как древние герметисты, вникавшие в глубинные смыслы (принципы, основания, начала), обходились без лишней терминологии, нам бы поучиться.

 «Мы говорим с тобой на разных языках… но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются» (Воланд). Мир вовсе не обязан соответствовать нашему представлению о нём. И мудрец смиренно изучает Смысл, а не диктует свой.

© Юрий Ларичев, 2024

[1] Слова «de saxis informibus» из Вульгаты Иеронима (342-419) переводятся как «из камней цельных», а слова «informem adhuc me» переводятся как «зародыш мой», как «бесформенного ещё меня» и как «ещё бесформенная» («adhuc informem») в Исповеди Августина (354-430). Словом «informa» у Данте (1265-1321) обозначается уже не бесформенное, а процесс формирования, образования, творения.