Сложившийся в мире «новый порядок» создан применением технологии[1] «крысиный король». Её задача — разрушить ключевые узлы, фундаменты и скрепы социальной конструкции государств и народов, создать атмосферу раздробленности, когда каждый сам за себя и нет понятия «свой». Чтобы достичь этого, нужно сломать нравственность. Показателем сломанной нравственности является поведение, когда свой предаёт своего.

Технологи учатся у природы. Суть технологии «крысиный король» объясняется на примере крыс. Эти животные известны своей невероятной выживаемостью. Основа такой живучести — в социальной сплочённости. Они вместе ходят «на дело», помогают друг другу, защищают, если есть возможность, забирают с собой раненых. Крысы ощущают себя единым целым и ведут себя как единый организм. Они быстро обмениваются информацией, предупреждают об опасности, передают навыки защиты. В таком поведении нет индивидуальной выгоды. Защитный механизм имеет нравственную природу.

Один из самых эффективных способов борьбы с крысами основан на разрушении защиты, а именно — нравственности. Всему сообществу сломать нравственность сразу не получится. Но можно сломать одиночке, да и то не сразу. Ломают постепенно. Для этого создают условия, когда рациональная логика приобретает решающее значение. Главное, заставить совершить первый шаг — действие, до этого находящееся под абсолютным табу.

Делается это следующим образом. Берут крупную и сильную крысу, долго морят её голодом, а потом бросают к ней в клетку только что убитую крысу. После некоторых раздумий она пожирает своего мёртвого собрата. Рациональная логика подсказывает: это уже не собрат, это пища. Ему все равно, а мне выжить нужно. Значит, кушать надо.

Второй раз планка безнравственности поднимается выше. В клетку бросают еле живое животное. Новая «пища» хоть и почти мёртвая, но всё же живая. И снова рациональная логика подсказывает решение. Он всё равно умрёт, а мне нужно жить. И крыса опять ест себе подобного, теперь уже практически живого.

Третий раз в клетку бросают вполне живую и здоровую «пищу», слабого крысёнка. У сильной крысы снова включается алгоритм рациональной логики. Есть всё равно нечего, говорит она себе. Что толку, если мы оба погибнем? Пусть выживет сильнейший. И сильнейший выживает[2].

Процесс нравственной деградации ускорялся, у крысы на принятие решения с каждым разом уходило всё меньше времени. При этом уровень безнравственности каждого нового пожирания был всё больше. Через некоторое время крыса вообще не думала. Она относилась к своим соотечественникам как к пище. Едва ей подбрасывали в клетку новую крысу, она тут же накидывалась на неё и пожирала. С момента, когда она вообще не думала, жрать или не жрать, её нравственность уже сломлена.

Потом её (маньяка) выпускали в общество сородичей. Это уже была не та крыса, это переделанное существо без признаков нравственности. В своих поступках оно руководствовалось только логикой эгоизма. Но окружающие не знали этого. Они принимали её за свою и полностью доверяли. А существо, внешне похожее на крысу, быстро соображало: зачем где-то искать пищу, если она есть рядом. Логика определяла характер действия. Крысоед выбирал ничего не подозревающую жертву и пожирал её.

Очень скоро он приходил к выводу, что самый оптимальный вариант — не открыто нападать и пожирать, а делать это втайне от общества. В следующий раз под тем или иным предлогом эта крыса заманивала свою жертву в укромное место и там пожирала.

Когда у крысиного сообщества не оставалось сомнений, что среди них завёлся волк в овечьей шкуре, крысы уходили из этого места. Причём, уходили в ста случаях из ста. Животные боялись морально отравиться. Они боялись стать такими же. Инстинктивно чувствовали: если их сознание впитает новые установки, возникнет общество без тормозов, общество предателей, общество отмороженных потребителей. Атмосфера безнравственности разрушит механизм социальной защиты и погибнут все.

И вот тут вопрос: почему крысиное сообщество уходило, почему не могло уничтожить «короля»? В таком поведении тоже есть глубокий смысл. Коллективный разум, которым в данном случае можно считать инстинкт, просчитывал, что в ликвидации примут участие самые сильные особи, элита общества. Кто знает, что с ними будет, когда они вопьются зубами в живую плоть безнравственного собрата. Не заразятся ли сами его порочностью[3]?

Даже крысы не хотят жить в гражданском обществе, построенном на постоянной войне друг с другом, раздирающей единое на множественное. Крысы умнее людей. Справедливо опасаясь, что рациональной логикой эгоизма заразится крысиная элита, они уходят в другое место. А на какой глобус нам сбежать от мировых крысиных королей?

Если представить себе, что общество не покинуло безнравственного сородича, легко допустить, что он заразил бы своей логикой элиту. Вместо одного маньяка появилась бы целая каста «богоизбранных» психомутантов. Они быстро победили бы традиционно сложившихся лидеров. А потом нашли бы способ придать «новому порядку» статус справедливости и законности.

А далее логика приводит нас к образованию «демократического» общества. Члены нового общества сами выбирали бы себе тех, кто будет питаться этим самым обществом. Крыс спасает от такой трансформации отсутствие человеческого интеллекта и свободы в человеческом понимании. Они руководствуются инстинктом. Инстинкт определяет главной ценностью не жратву и даже не жизнь отдельной крысы, а нравственность — основу выживаемости. На этом фундаменте построена любая социальная конструкция. Ради её целостности они уходят от источника заразы. Сохраняя фундамент, крысы сохраняют себя единым обществом с традиционной шкалой ценностей, в итоге сохраняясь как вид[4].

У человеческого общества нет такого инстинкта. Но оно тоже основано на нравственности. Особенно это заметно у народов, живущих в тяжёлых климатических условиях, где в одиночку тяжело выжить. Если убрать природный фундамент соборности, вся конструкция быстро превращается в человеческую пыль, в атомизированное общество — строительный материал для «нового мирового порядка».

Ещё одна технология гибели скопирована у ломехузы (lomechusa).

Первая стадия. Без враждебного воздействия извне муравейник может жить очень долго. Но вдруг на него садится маленький жучок — ломехуза. Он проникает в ободковую камеру, где хранится муравьиное потомство, и откладывает туда свои яйца. На все попытки аборигенов разобраться с проблемой «свой-чужой» он отвечает тем, что выделяет особое вещество, которое муравьи тут же слизывают и впадают в состояние эйфории. Под воздействием этого наркотика[5] они просто отходят в сторону и на время затихают.

Так начинается гибель муравейника.

Вторая стадия. Кайфующие муравьи начинают кормить ломехузу, ведь он умеет по-муравьиному просить еду — постукивая усиками по определённым участкам головы.

У ломехузы точно такой же процесс развития потомства, как и у муравья. Самка «жука-драгдилера» откладывает 100-200 яиц рядом с гойскими муравьиными. Они ничем не отличаются. Когда вылупляется личинка ломехузы, становится заметно одно отличие — её брюшко вогнуто. Но на этой стадии она уже умеет просить еду и начинает выделять наркотик, поэтому муравьи теперь хоть и распознают чужака, но начинают заботиться о личинке ломехузы как о собственном потомстве. Взрослые жуки живут здесь же, в муравейнике. Они будут жить тут до тех пор, пока муравейник в состоянии их кормить, оттягивая на себя всё больше его ресурсов. Но пока этот процесс происходит под куполом и скрыт от глаз стороннего наблюдателя. Отличить поражённый ломехузой муравейник от здорового на этой стадии можно лишь в солнечную погоду, когда все обитатели гнезда выползают на поверхность купола погреться. Но уже через несколько минут муравьи затаскивают ломехуз обратно под купол. Они ещё самонадеянно полагают, что командуют муравейником.

Третья стадия. Новая болезнь. До сих пор болезнь муравейника развивалась в скрытой форме. Её мог разглядеть лишь специалист. В подкупольной камере вместе со своим потомством одурманенные муравьи взращивали свою будущую погибель. Они распознавали в них чужаков, но противостоять им уже не могли. Наркоманы.

Но теперь видно, что с гнездом творится что-то неладное. Его жизнь будто заторможена. Муравьи менее активны, зона патрулирования сузилась. Да и там, где ещё работают фуражёры, можно увидеть такую картину: муравей пытается что-то тащить, но потом бросает свою работу и просто слоняется без дела. Тусуется. 

Первое, что приходит в голову, — они все уже под кайфом. Но это не так. Те, кто пребывают под действием вещества, выделяемого ломехузой, как правило, сидят внутри муравейника. Заторможенные особи, которые наблюдаются на поверхности, — это уже новое поколение муравьёв. Их можно назвать муравьями-даунами. Потерянное поколение.

Они называются псевдоэргатами. Это всё ещё рабочие особи, однако грудная часть у них по сравнению со здоровой особью немного увеличена. Поэтому внешне они представляют собой нечто среднее между рабочими особями и самками. На деле же псевдоэргаты[6] не в состоянии ни откладывать яйца, ни спариваться с самцами. Не могут они и полноценно выполнять функции рабочего муравья. 

Псевдоэргаты ещё пытаются делать какую-то работу, поскольку в гнезде ещё достаточно активных муравьёв, которые заставляют их работать, но делают они это из рук вон плохо. Впрочем, среди активных муравьёв всё больше особей подсаживается на наркотик, выделяемый «драгдилером», так что принуждение с их стороны всё слабее. При этом жрут асоциальные муравьи наравне со всеми. Таким образом, баланс расходной и доходной статей бюджета муравейника нарушается, муравьям начинает недоставать фуража, чтобы прокормить всех — и царицу, и ломехуз, и псевдоэргатов, и здоровых муравьёв, число которых всё стремительнее уменьшается.

В муравейнике увлечение наркотиком переросло в стадию эпидемии наркомании, определяющей не только поведение муравьёв, но и их физиологическое строение.

Четвёртая стадия. Внешнее вмешательство. Муравейник всё стремительнее деградирует. Наркотическое вещество, выделяемое ломехузами, стало причиной появления в гнезде муравьёв-даунов (псевдоэргатов), которые не способны ни к продолжению рода, ни к активной общественно полезной деятельности. Ломехуз и псевдоэргатов становится в муравейнике всё больше. А значит, всё больше нахлебников и всё меньше корма. Ещё немного, и процесс деградации станет необратимым. 

В многочисленном муравейнике процесс мог бы растянуться на долгие годы («драгдилеры» плодятся медленнее муравьёв, они просто не поспевали бы за приростом населения). Но если муравейник невелик, спасти его может лишь внешнее вмешательство — чистка. 

В человеческом обществе подобные «ломехузы» об опасности чистки знают. Поэтому стараются пролезть во власть и в СМИ с целью создания охранительного законодательства и идеологии толерантности[7].

Мирмекологией[8] давно установлен интересный факт: очищенный от ломехуз муравейник обретает иммунитет против их наркотического вещества. Почему — учёные не знают, но это так. 

Я пишу для умных читателей, поэтому проводить параллели и подробно указывать на аналогии с человеческим обществом не буду.

Как видите, технологи учатся методам разрушения у природы. Но природа подсказывает и способы борьбы против гибели. А самое главное, о чём говорит природа, — рано или поздно, но непременно торжествует подлинный смысл.

© Юрий Ларичев, 2010

(статья взята из «Книги Рунмастера 3»)

[1] Эта технология подробно описана и распространена в интернете. Авторство установить мне не удалось.

[2] В СМИ есть много интервью с так называемыми олигархами. И ТВ тут подсуетилось. В публикациях и телепередачах олигархи изображаются белыми и пушистыми радетелями за благо государства и народа. Что интересно, так это почти стандартные ответы сильных мира сего на каверзные вопросы о морали и нравственности. Эти ответы почти дословно совпадают с озвученной логикой крысиного короля.

[3] Сначала уничтожить крысиных королей. Потом замочить палачей. Потом замочить тех, кто уничтожал палачей… И так без конца. В результате получим известную методику очистки общества, при которой лидер нации сам превращается в крысиного короля.

[4] Действительно ли «в тесноте, да не в обиде»? Американский учёный Д.Кэлхун в 1972 году провёл всемирно известный эксперимент (совместно с Национальным институтом психического здоровья) «Вселенная-25» по изучению влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Он создал настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Счастье продолжалось недолго. По мере роста населения мышиный рай превратился в сущий ад с необратимыми сдвигами в психике и социальном поведении (агрессия, гомосексуализм, каннибализм, убийство детей, отказ размножаться и т.д.). Кэлхун выделил две смерти: первая — «смерть духа» и последующая — «смерть тела». Мировая финансовая элита довольна. Хороший эксперимент для научного обоснования зачистки лишнего населения на Земле и сокращения его до «золотого миллиарда».

Но в природе есть животные, живущие в бóльшей тесноте, и не деградирующие от этого. Видимо, проблема эксперимента была в том, что этот мышиный рай был задуман для полнейших бездельников-потребителей. Этот «рай» оказался энтропией.  

[5] У людей таким наркотиком может быть чуждая идеология (религия).

[6] Как похоже на человеческих  трансвеститов, гомосексуалистов и женоподобных особей мужского пола. Их не найдёшь среди шахтёров или пахарей. Они больше тусуются среди так называемых «творческих» профессий и в СМИ.

[7] Толерантность (tolerantia) — терпение, терпеливость, принятие, добровольное перенесение страданий.

[8] Мирмекология (μύρμηξ «муравей» и λόγος «учение») — наука, изучающая муравьёв.