Ангелус Силезиус (настоящее имя — Иоганн Шефлер, (1624-1677) — средневековый поэт, врач и священник.

Родился в Бреслау в протестантской семье. Учился в Страсбурге, Лейдене, Падуе. Получил звание профессора философии и медицины. В 1653 году, приняв католичество (и принял имя Ангелус в честь испанского мистика Иоанна Ангелуса), стал священником, а затем членом епископального Совета. Свои сочинения подписывал именем «Ангелус Силезиус».

Сильное влияние на мировоззрение Силезиуса оказали мистические учения Якоба Бёме (1575-1624), Мейстера Экхарта (1260-1327), Иоганна Таулера. Философские изречения Силезиуса выражены в виде, в основном, александрийских двустиший, вошедших в поэтический сборник «Херувимский (или ангелоподобный) странник» (1674). Ангелус Силезиус размышляет (формулируя мысли в лаконичную форму) о неразрывной связи Бога и человека, о познании как о мистическом погружении в первооснову Бытия, обретающего своё рождение в человеческой душе. Известен также его более ранний поэтический сборник «Святая радость души» (1657), в котором используются элементы поэзии эпохи Барокко.

Творчество Силезиуса вызывало глубокий интерес таких мыслителей, как Лейбниц, Шопенгауэр, Бубер, Хайдеггер, Франк, Бердяев и др. Особую значимость приобретает фигура Силезиуса в наши дни в рамках всё нарастающей дискуссии о месте и роли в философском познании апофатической и негативной теологии.

Читателям сайта «Русские времена» мы дадим несколько вариантов переводов текста.

Ангелус Силезиус

Из сборника «Херувимский странник»

Молчанием сказано

О муж, ты с Бытием извечным жаждешь встречи?

Тогда сомкни уста и воздержись от речи.

У Бога есть все имена и ни одного

Всевышнему имён находят люди много,

Но ни в одном из них признать не могут Бога.

Покой и деяние Бога

Бездеятелен Бог в своих трудах, заметь:

В его делах — покой, и в жизни его — смерть.

Познаваемое должно быть познанным

Ничто не познаётся в Боге: он — одно.

Всё то, что в нём,— самим собою быть должно.

Бог щедрейший

Безмерен Бог: свои создания любя,

Он с большей силой им приносит в дар себя.

Ещё раз об этом

В нас возрастает Бог: он древний океан,

Что в плесени ещё был мощью обуян.

Как измеряет Бог

Безмерен Бог: но там найдёшь его ты меру,

Где моё сердце одержимо им безмерно.

Наилучшая молитва

Молящегося та молитва хороша,

Когда пред ней преображается душа.

Покой

Будь чистым, тихим, кротким в суете мирской,

Тогда познаешь в ней божественный покой.

Человек, творящий время

Ты время сам творишь: внутри часов есть разум;

Лишь остановишь их, как время выйдет сразу.

Твоя тюрьма — это ты сам

Мир за тобой не бдит; весь этот мир — он твой,

В тебе он заточён, и ты его конвой.

Благой обмен

Ты предан Богу, и тебе он предан тоже:

Идёшь ты вверх, он — вниз, какой обмен, о Боже!

Притворяться не грешно

Что не грешно? Ох, и не спрашивай об этом:

— Иди,— твердят тебе цветы немые летом.

Кто в деянии покоится

Мудрец, который над собою всё парит,

Спит, бодрствуя, и, созерцая мир, творит.

Каков человек, такова и награда

В невинном поцелуе больше есть добра,

Чем в немощном труде до смертного одра.

Ты должен стать дитём

Дитём не став, не выйдешь к Богу никогда:

Слишком малы врата, ведущие туда.

Что любят, в то и преображаются

(из Св. Августина)

Что любишь ты, в то и врастаешь понемногу.

Земля идёт к земле, кого-то тянет к Богу.

Всё в одном

Пойми же, что одно горчичное зерно

Есть образ всех вещей, их высота и дно.

Большое в малом

Ты говоришь: большого в малом не найти.

И небеса нельзя на землю низвести.

Ну, так взгляни на малыша, что в колыбели

Лежит, вобрав в себя и небеса, и землю.

Бог становится малышом

Господь живет в ребенке, в малом, небольшом,

Ах, как бы я хотел быть этим малышом.

Внешнее тебе не поможет

Голгофы крест от зла тебя не избавляет,

Если в тебе он о себе не заявляет.

Это придумала любовь

Что был распят Христос, и что его терзали!

Что был позором он, несчастный, заклеймён!

Что испытал он страх, затем был погребён! —

Придумала любовь, чтоб мы его познали.

Бог приносит весьма великий дар

Великий дар для нас находится у Бога:

Увы, вмещает наше сердце так немного.

В небеса не стремится мудрец

В небеса не стремится пред смертью мудрец:

Он ведь там до того, как наступит конец.

Смерти нет

Я знаю, смерти нет: и умерев, я снова

В тот самый миг вдруг пробуждаюсь к жизни новой.

Нельзя же тебя миновать

Мой друг, раз ты живешь, всё время будь в пути:

Вперёд, от света к свету следует идти.

Случай и необходимое сущее

Стань сущим, человек; исчезнет этот свет,

И сущее сведёт случайное на нет.

Заключение

Довольно, друг. А если вчитываться пуще,

То сам ты должен стать Писанием и Сущим.

Перевод с немецкого Ж.Баймухаметова

(перевод выполнен по изданию: Das deutsche Gedicht vom mittelalter bis zum 20 Jahrhurdert. — Frankfurt am Main. 1957)

Ангелус Силезиус

Изречения

Нет в мире ничего, чудесней человека:

В нём бог и сатана соседствуют от века.

Как быть мне, если всё во мне приют нашло:

Миг, вечность, утро, ночь, жизнь, смерть, добро и зло?!

Ты смотришь в небеса? Иль ты забыл о том,

Что бог – не в небесах, а здесь, в тебе самом?

Бог жив, пока я жив, в себе его храня.

Я без него ничто, но что он без меня?!

Постой! Что значит «бог»? Не дух, не плоть, не свет,

Не вера, не любовь, не призрак, не предмет,

Не зло и не добро, не в малом он, не в многом,

Он даже и не то, что именуют богом,

Не чувство он, не мысль, не звук, а только то,

О чём из всех из нас не ведает никто.

Спит праведник, во сне вкушая благодать.

А грешник молится и всем мешает спать.

Неутомимо то, что господом зовут:

Его покой – в труде, в его покое – труд.

Ты, грешник, сетуешь на то, что пал Адам?!

Не пал бы первым он, – ты б это сделал сам.

Когда богач твердит о бедности своей,

Поверь ему: он прав – он нищего бедней.

Как совершенно всё, что вкруг себя мы зрим:

Стекляшка и алмаз, паук и серафим!

Ты царства божьего всё требуешь от неба,

А сам для бедняка жалеешь корку хлеба!

Я, как господь, велик. Бог мал, что червь земной.

Итак: я – не под ним. И он – не надо мной.

Так кто же я такой, творенье чьих я рук,

Предмет, и не предмет, и точечка, и круг?

Из Библиотеки всемирной литературы (том «Европейская поэзия XVII века»)

Из «Ангелоподобного странника» Ангелуса Силезиуса

Друг, позволь ограничится этим; если же ты хочешь продолжить чтение, дерзай и стань сам своим писанием и своей сущностью (6:263).

Стать ничто – значит стать Богом

То, что было прежде, становится ничто; если же ты не становишься ничто, никогда не будешь рождён ты от вечного света (6:30).

Самое невозможное возможно

Твоей стрелой ты не можешь поразить солнце, моей же я смогу ввергнуть вечное солнце в мой огонь (6:153).

Иди туда, куда ты не можешь идти; смотри на то, что ты не можешь увидеть; услышь то, что не звучит и неслышимо, и это будет значить, что ты там, где говорит Бог (1:199).

Выходя за пределы Бога

…Кто же станет тогда моим гостем? Ведь я должен бежать от Господа в пустыню (1:7)

Одиночество

Одиночество необходимо, но оно не должно быть публичным; так что везде ты можешь пребывать как в пустыне (2:117).

Непознаваемый Бог

Кто есть Бог, не знает никто: он – ни свет и ни дух, ни просветление, ни самость, ни то, что называют божественностью: ни мудрость, ни интеллект, ни любовь, воля, добро; ни вещь, как и ни не-вещь, ни сущность, ни озабоченность; он есть то, что ни я, ни ты, ни любой другой никогда не сможем узнать – прежде, чем станем тем, кем является Он (4:21).

Это место есть слово

Это место и это слово – едины, и там, где нет места (всей вечной вечности!), там не может быть и слова (1:205).

Само это место – в нас самих

Это не мы в этом месте, само место – в нас! И если извлечь его, здесь уже будет вечность (1:185).

За пределами божественного

То, что сказано о Боге до сих пор, всё ещё не удовлетворяет меня: моя жизнь и мой свет располагаются за пределами божественного (1:15).

Не дано знать кто ты есть

Я не знаю, кто я. Я не знаю, что я знаю: вещь и не-вещь: точка и круг (1:10).

Я – как Бог, и Бог – как я

Я так же велик, как Бог: Он так же мал, как я: Он не может быть надо мною, я не могу быть под Ним (1:10).

Принадлежащее Богу

Что может только Бог? Неустанно творить, быть самим собою во все времена, ничего не иметь, не хотеть и не знать (2:132).

Холм маслин

Если агония господа искупит твой грех, твоё сердце должно стать Холмом маслин (2:81).

Бог играет со своими творениями

Вся та игра, которой услаждает себя Господь, задумана для того, чтобы творить для Его удовольствия (2:198).

Одна бездна призывает другую

Бездна моего духа вызывает своими заклинаниями бездну Бога: скажи, которая из них может быть глубже? (1:68).

Следует всё оставить

Если ты любишь что-то, значит, ты ничего не любишь на самом деле: Бог не есть «то» ил «это», оставь всякое «нечто» (1:44).

Самая забытая тайна

Оставь попытки понять Бога; но оставь самого Бога, это то забвение, которое лишь немногие смогут понять (2:92).

Как можно наслаждаться Богом

Бог есть Единственная Самость; и тот, кто стремится к наслаждению Им, должен не меньше, чем Он сам, быть принятым в Его пределы (1:83).

Смерть не бывает при жизни (1:36).

Ничто не живёт вне умирания

Даже сам Бог, если Он хочет жить для нас, должен умереть; как можно думать о наследовании Его жизни вне смерти? (1:33).

Комментарии

***

«У этих мистиков есть некоторые необычайно острые места, полные трудных метафор, едва ли не склоняющих к безбожию, как это я заметил за немецкими — впрочем прекрасными — стихами Ангелуса Силезиуса» (Г.В.Лейбниц).

***

«Тот, кто хочет получить дополнение к негативному познанию, которое только и может дать философия, может найти его лучше и полнее всего в Упанишадах, затем в «Эннеадах» Плотина, у Скота Эриугены, кое-где у Якоба Бёме и прежде всего в прекрасной работе госпожи Гюйон «Горные потоки», у Ангелуса Силезиуса, наконец, в стихотворениях суффиев» (А.Шопенгауэр).

***

«Я находился под влиянием мистиков от Мейстера Экхарта до Ангелуса Силезиуса, для которых первооснова бытия — безымянное, безличное божество — сначала обретает «рождение» в человеческой душе» (М.Бубер).

***

«Божество, которое не может быть постигнуто ни в чём существующем, потому что оно стоит надо всем, мистики именуют Ничто. Так у Скота Эриугены, так и у Ангелуса Силезиуса» (Й.Хейзинга).

***

«У Ангелуса Силезиуса самое существование Бога зависит от человека. Когда мистики говорили, что Бог зависит от человека, то это может иметь двоякое истолкование: или признаётся, что существует две природы, которые встречаются в любви и находятся во взаимодействии, или что существует одна природа, для одних лишь божественная, для других лишь человеческая...» (Н.Бердяев).

***

«Жертва Христова была бы бесплодна, поскольку наша душа не воспринимала бы её, поскольку эта жертва не внушала бы нам готовность и силу подражать Христу, соучаствовать в искуплении мира жертвенной любовью. Как говорит Ангелус Силезиус: «Христос мог бы тысячу раз рождаться в Вифлееме — ты всё равно погиб, если Он не родился в твоей душе» (С.Л.Франк).

***

«Одна из существенных черт отрицательного богословия, с которой Ангелус Силезиус сохраняет явное родство, — проход до предела, переход через грань, разумеется, через грань общепринятого, т.е. разума или резона быть социально-политическим, институциональным, церковным» (Ж.Деррида).

***

«Всякая вещь пребывает в пределах своего бытия; ничто не может функционировать вне своего бытия. Огонь горит в дереве. Бог располагается поверх Бытия в пространстве, в котором он может двигаться. Он функционирует в Не-бытии. Бог работал прежде того, как было Бытие; когда не было Бытия. Он создал его. Не преуспевшие в тонкостях выражения говорят, что Бог есть чистое Бытие. Он располагается над Бытием, как ангел возвышается над пространством, где летают мухи. Я был бы неправ, называя Бога бытием – как если бы я сказал, что Солнце бледное или чёрное. Бог есть и ни то, и ни это. Мастер сказал: если кто-то считает, что он познал Бога, даже если он и знает что-то, тот не знает о Боге ничего. Но когда я говорю, что Бог не есть Бытие и что он выше Бытия, я не лишаю его бытия – я возвышаю Бытие в нём, посредством Его» (Мейстер Экхарт, 1260-1327).

***

«Ты тот, кто пишет, и тот, кто является написанным» (Эдмонд Жабэ).

Подборка и редакция Юрия Ларичева