15
позитивизм и мистицизм в лице своих представителей через
обоюдное непонимание разошлись между собой. В сущности
говоря, это расхождение было только видимым, иллюзорным,
ибо от человека не зависит сущность явлений и он может
изменять лишь кличку. Уйдя целиком во внешнюю форму этих
основных течений человеческой мысли и не желая не только
воспринимать, но и даже слышать другого учения, представители
позитивизма и мистицизма породили каждый в их собственной
среде разделение, вполне подобное тому, которое утверждает
позитивизм и мистицизм в области самого духа.
Первоклассные представители позитивной науки не могли не
чувствовать мистического пути, но эти свои переживания они
или вовсе скрывали, или оставляли в неразработанной форме;
таковы, например, Ньютон, Паскаль, Кеплер, Декарт и многие
другие. «Лишь малое знание удаляет от Бога, большое вновь
приближает к Нему» — сказал первый из них, и этим запечатлел
общеизвестный исторический факт, что все великие люди науки
и истории были людьми верующими. Эти гиганты позитивной
мысли представляют собой
мистический полюс позитивизма.
Второстепенные работники в области позитивных наук
сплошь да рядом запутывались в грандиозности и
многообразности мира явлений и забывали среди этого
многообразия даже о своем собственном ищущем духе. Если
титаны науки, во всеоружии знания, стремились подняться к
нему, то ее ремесленники порой начинали видеть небо там, где
оканчивалась чувствительность их измерительных приборов.
Они не поняли природу синтеза, воспринимаемого чрез
беспрестанное увеличение глубины понятий и переход к
высшему по аналогии, без нарушения природы категорий, они
сочли за синтез
суммарность,
они определили его как агрегат
значить «великий», совершенный. (Anquetil-Duperron. Zend-Avesta. T. II, стр.
555.) Тот же корень мы видим в халдейском языке — man — значит
«могучий», «всеведующий» — см. Fabre d'Oliver. Histoire Philosophique du
Genre Humaine. Paris, biblio-theque Chacornac, 1910,1.1. pp. 307—308.
