285
ленное множество. И сценарий, и судьбу для своей роли ты
придумал сам. И меня, пишущего тебе эти строки, ты тоже
придумал. Потому что я — это тоже ты, только чуть-чуть дру-
гой. И именно ты придумал этот мир с его страдальческой лю-
бовью; этот мир, в котором все друг друга пожирают и убива-
ют. Придумывая мир, ты разумел его как игру понарошку.
Ведь души убить невозможно, а временные тела — это вроде
как пешки в игре. Но одно дело — смотреть на игру по телеви-
зору с точки зрения Тверди небесной, другое — быть самому в
центре трагедии. Тут, на сцене, у нас всё болит, но мы почему-
то пеняем на кого-то.
Улыбаясь в младенческих пелёнках, ты ещё помнил, что
пришёл играть. И в детстве играл самозабвенно. Но взрослые и
жизнь опустили тебя в прозу суровой обыденности. И ты всё
забыл. И стал относиться к спектаклю слишком серьёзно. Ил-
люзия остаётся иллюзией, пока ты вне её. Когда ты внутри её,
она — истинная реальность. Так и твой сон. Когда ты спишь,
твой сон — реальность, бестелесная реальность, парадоксаль-
ная игра виртуальных форм и блаженных фантазий.
Внимателен ли ты к подсказкам? «Театр военных дейст-
вий», — говорят военные о жуткой смеси грязи, крови, дыма и
мук. «Весь мир — театр», — говорил Шекспир. И сам ты с
раннего утра – семьянин, пассажир, труженик, покупатель,
клиент, зритель, крайний в очереди и т.д. Смотри, сколько ро-
лей ты за день исполняешь. И где-то внутри играешь самого
себя: носишь имя, накачанные мышцы, гордишься образова-
нием, погонами, профессией, набитым кошельком и прочими
атрибутами бренного персонажа (Эго) в вечной погоне за ус-
пешностью.
А наедине беседуешь сам с собой.
Стоп! С кем беседуешь? С собой, с тем, кем ты был до
своего рождения. А ты был Богом. Только наедине, только в
глубокой задумчивости ты тот, кто есть на самом деле.
