ê
íèÃD
ð
óíìDñòÅðD
33
нашем подсознании как благополучный альтернативный мир
— дающий веру и надежду, что лучшая жизнь реальна, есть к
чему тянуться; теоретически есть куда сбежать на хорошую
жизнь. Это мир белых христиан, у нас с ним одно
представление о жизни и человеческих отношениях.
У нас одна литература, одна живопись и музыка, одна
философия и наука, один технический прогресс, моды, каноны
красоты и представления о добре и зле. И даже буквы, и даже
обряды свадеб и похорон. Один Бог.
Мы — единое культурно-идеологическое пространство.
А противоречия — так европейские страны гораздо больше
воевали между собой, нежели Россия с любыми из них.
Речь сегодня о нашествии на НАШ мир.
2. Оптимисты полагают, что старушка-Европа прокаш-
ляется и переварит, видала и не такое: в конце концов, бежен-
цев не так много на 500-то миллионов процветающего евро-
пейского населения. И — да: прокормить сегодняшнее коли-
чество — не проблема. Это — взгляд честного или злонаме-
ренного идиота.
Огромность и нерешаемая сложность проблемы миг-
рантов — отнюдь не в сегодняшней толпе.
Это — АРМИЯ ВТОРЖЕНИЯ. Её авангард.
Они едут сюда не перевариваться — отнюдь! — они едут
сюда переваривать Европу. Желудочный сок уже впрыснут в
обреченное тело.
Последний этап заката Европы наступает вот сейчас —
на наших глазах. А социальные процессы развиваются по
экспоненте. Пик процветания цивилизации сменяется крахом
с удивительной скоростью — историки знают.
Причина не в мигрантах. А в сгнившем мозге Европы.
3. Чтобы понять происходящее — необходимо взглянуть
на ближайшие истоки. А это — культурная революция
битничества, 50-е годы США. Кучка гомосексуалистов и
наркоманов с асоциальными взглядами и творческими
