Сочинители древних писаний очень скрупулёзно относились к терминологии, ибо писали кратко и  ёмко. Чем точнее термин, тем меньше недоразумений и кривотолков. Не зря по-русски слово «термин» означает — «понятие». Слова «понятие» и «понимание» — одно и то же. Как понял, так и назвал. Хочешь назвать предмет, дай ему точное имя. Хочешь вызвать явление или действие, призови его по имени. Хочешь расшифровать тёмный смысл древнего мифа, ищи разгадку в именах. В них смысл. Ибо имена абы как не давали.

В корне христианства лежит имя Иисус. А Булгаков в романе «Мастер и Маргарита» использовал имя Иешуа. И почему-то слово «Христос» (др.-греч. Χριστός — букв. «помазанник») созвучно с русскими словами «Крестос» и «крест» (по-гречески crux).

Давайте почитаем, что пишут об Иисусе иудеи.

Для тех, кто мало знаком с оригинальными языками Библии, возникает некоторая путаница с именем Мессии. Читая Библию и христианскую литературу на русском, вы видите имя «Иисус Христос». Читая мессианские материалы, вы встречаетесь с именем ישוע המשיח «Йешуа ѓа-Машиах». Почему два имени? И какое из них — настоящее имя Мессии? Ответ чрезвычайно прост. Оба имени являются настоящими. Иисус — это греческий эквивалент еврейского имени Иешуа. У греков нет буквы «ш» (как у евреев), поэтому при переводе это имя видоизменилось. Христос — это тоже греческий эквивалент ѓа-Машиях, что в переводе с иврита означает «помазанник». Русский язык соответственно позаимствовал эти имена из греческого, причем именно в такой форме, так как новозаветные Писания были написаны на греческом языке.

Если Йешуа был евреем, то зачем ему понадобилось греческое имя? При жизни вряд ли кто-нибудь называл Йешуа по-гречески — Иисусом. Тем более, что Йешуа не было необычным именем и даже наоборот, было весьма популярным среди древних евреев. Изучив статистику имен, сегодня в России вы вряд ли найдете много мальчиков с именем Иисус, а в еврейской среде первого века детей называли именем Йешуа без особых размышлений.

Существует такое литературное произведение — «Тольдот Йешу», написанное не ранее пятого века, в котором Йешуа выводится под именем Йешу. Причем под Йешу подразумевается тот самый Иисус, о котором говорят Евангелия. Все образованные люди прекрасно понимают, что произведение, написанное пять веков спустя после евангельских событий, никак нельзя считать историческим. Те, кто знаком с его содержанием, знают, что главный герой в нем представлен в весьма нелестном свете. Так что это произведение следует считать скорее сказкой или всего лишь полемической фантазией.

Иногда современные евреи называют Иисуса именем Йешу, как он назван в упомянутом произведении. Но в этом имени, Йешу, намеренно отсечена последняя буква «айн». Дело в том, что это — не Его имя, а неполное слово, которое является аббревиатурой надуманной фразы «йимах шмо везихроно», что переводится как «да будет изглажено имя и память о нем». Кое-кто умышленно произносит Его имя именно таким образом, другие просто по незнанию и вовсе не желая оскорбить этим верующих в Йешуа.

Конечно же, путаница с именами объясняется и тем, что в первом столетии нашей эры, когда Йешуа жил среди людей, греческий язык был международным языком. Так как Израиль являлся одной из территорий, оккупированных Римом, греческий язык стал и его официальным государственным языком. К этому времени многие евреи, особенно жившие вне территории Израиля, уже плохо владели ивритом, так как все области жизни были подчинены эллинистическому влиянию. Ивритом пользовались только в синагогах во время служения и в Храме. Причем в синагоге всегда был переводчик, владеющий классическим языком, помогавший правильно истолковать прочитанное из свитков.

Дома же многие люди говорили не на греческом и не на иврите, а на арамейском языке. Арамейский язык был очень популярен среди восточных народов, им свободно пользовались в повседневном обиходе. Однако греческий оставался официальным государственным языком. И вот потому, что еврейский народ еще за пару сотен лет до нашей эры стал забывать классический иврит, Танах был переведён на греческий язык в Александрии, в Египте. Перевод Танаха также способствовал миссионерской деятельности евреев в среде греко-говорящих. Этот перевод называется «Септуагинта», и еврейское духовенство восприняло его появление чуть ли как богодухновенное. Знаменитые книги Маккавеев, появившиеся вскоре после событий, произошедших за столетие до н.э., были написаны на греческом языке, а не на иврите. По этой же причине книги Брит Хадаша (Нового Завета) в первом столетии были написаны на греческом именно для того, чтобы как много больше людей могли прочитать и понять их. Когда книги Брит Хадаша были переведены с греческого на русский, переводчики перевели имя Мессии в соответствии с его звучанием на греческом языке. Так у нас и появилось не по-еврейски звучащее имя — Иисус Христос.

И все же почему мессианские верующие настаивают на Йешуа и называют Мессию его еврейским именем? А просто потому, что Йешуа — это то имя, которым называли Господа близкие к нему люди. Йешуа было его настоящим именем. Кроме того, в переводе с иврита имя Йешуа несет особую смысловую нагрузку: Йешуа означает «Бог освобождает/спасение». Сама цель жизни и прихода нашего Мессии заключена в его имени, но понятным это становится только на иврите, в то время как на других языках это значение размывается и утрачивается. Так что Машиах или Мессия мы предпочитаем имени Христос: ведь это еврейское понятие, переложенное на греческий и означающее «помазанник». Когда человек, знающий иврит, слышит эти имена, никаких объяснений не требуется. Когда человек читает Писания, он видит эти же имена в древних текстах и, соединяя их с тем, что знает из книг Брит Хадаша, приходит к более глубокому пониманию текста. Все изложенное здесь приводит нас к выводу, что, так как Он — Мессия, обещанный еврейскими пророками, действительно пришедший к еврейскому народу в Израиль, более уместно будет называть его по-еврейски, то есть Йешуа.

«У греков нет буквы «ш» (как у евреев), поэтому при переводе это имя видоизменилось», — аргументирует автор статьи. Действительно, ни в одном европейском языке, заимствовавшем латинскую письменность, нет буквы Ш. Но это вовсе не означает, что европейцы не произносят шипящие звуки. Записывают же их по-разному. Думаю, что проблем с записью имени Йешуа не было бы.

«Так как Израиль являлся одной из территорий, оккупированных Римом, греческий язык стал и его официальным государственным языком», — утверждает автор. Тут хотелось бы спросить, на каком языке разговаривал римский прокуратор Понтий Пилат?

«Когда книги Брит Хадаша были переведены с греческого на русский, переводчики перевели имя Мессии в соответствии с его звучанием на греческом языке. Так у нас и появилось не по-еврейски звучащее имя — Иисус Христос», — делает вывод автор. Господин Пинхас, видимо, имеет в виду тот период, когда не знавшие буквы Ш греки Кирилл и Мефодий, щедро придумали её для русских. Так и озвучили бы правильно имя Христа. Не сделали этого и последующие корректоры, когда переводили всю Библию на русский язык.

Напрашивается вывод, что такой необходимости не было. Почему?

Священные книги пишутся для широкой публики. Это внешняя экзотерическая оболочка идеологии. А глубинная эзотеричекая философия для узкого круга избранных содержится в Каббале. Вот туда и заглянем.

Посмотрим на каббалистическое Древо сефирот.

Всем известное имя библейского бога Яхве (Иегова) представляет собой тетраграмматрон 10-5-6-5 — Йод₁₀-Хе₅-Вау₆-Хе₅. Все известные исследователи Каббалы, начиная с популярного среди неофитов Папюса,  в своих публикациях на разный лад обыгрывают этот тетраграмматон. На самом деле тетраграмматон выражает принципы золотого сечения (6/10) и фрактальности (двумя Хе).

А теперь сравним рунное Древо сефирот и русское, несмотря на то, что ни рун, ни славянской азбуки, по утверждению учёных, во времена Христа не существовало.

Согласно славянскому герметизму тетраграмматон 10-5-6-5 читается «Йезе» . Рунному Древу сефирот соответствует греческое ΙEZE (ιεζε), — совпадает с русским звучанием, и латинское JHZH (jhzh).

Какой можно сделать вывод?

Древний составитель религии на экспорт, не мудрствуя лукаво, просто перевёл иудейское имя Яхве на славянский языческий лад. Получился Иисус, Jesus, а вовсе не Йешуа. Звучит по-другому, а смысл тот же. Это же имя Jesus легло в основу названия папского ордена иезуитов.

Двойная буква И в имени Иисус получилась так же, как и, например, в старославянском слове , которое мы произносим «приидет» вместо «прийдёт» из-за непонимания того, что буква — 10 аркан — предками читалась «Й».

© Юрий Ларичев, 2016

Представим себе мысленный эксперимент.

Перед вами водоём. Вдали вы видите плавающую на поверхности спичку. Она в покое. Она неподвижна. И вы решили передать ей энергию, чтобы расшевелить её спокойную и безмятежную жизнь.

Вы бросаете в воду возле себя камушек. Он красиво булькнул, и от места его падения стали расходиться волны.

Когда волна достигла плавающей вдали спички, она вышла из состояния покоя и стала колебаться вверх и вниз. И вы глубокомысленно решили, что таким образом вы передали спичке энергию, вдохнули в неё жизнь.

А что, собственно говоря, вы передали? Энергию?

Но ведь никакого перемещения частиц воды в сторону спички не происходило. Волной вы передали спичке не энергию, а информацию о движении.

Вы передали не энергию, а информацию.

В месте спокойного плавания спички появилась новизна состояния: «Эй, спичка, надо колебаться». Из информационной новизны появился энергетический прирост (разность потенциалов), в результате чего на месте плавания спички родилась энергия. Не была и вдруг появилась будто бы из ниоткуда.

Собственно говоря, новизна (между прежним состоянием и новым) — это и есть разность потенциалов.

Подобное происходит с вами, когда вы смотрите на экран компьютера.

Вам кажется, что вы с экрана получаете информацию. Но это не так. Ваши глаза воспринимают импульсы светового потока. А уж потом ваш мозг из этой белиберды в виде ноликов и единичек формирует в себе информацию. Она рождается внутри вас в вашем внутреннем интерфейсе, поэтому одно и то же сообщение разные люди понимают каждый в меру своей испорченности.

«Подобное понимает подобное», — говорил триждывеликий Гермес. И с ним не поспоришь.

Информация и энергия сложные двойственные понятия. Ключевые понятия, без которых трудно что-либо понять в этой жизни.

Но древние мудрецы сумели кратко изобразить эту сложность в виде гениального лаконичного символа «Ян-Инь».

Какой следует главный практический вывод?

Мысль материальна. Информация рождает энергию (материю). Поэтому зря не вякай всякую хрень, ибо глупым словом ты увечишь мир, который бумерангом ответит тебе по темечку или по жопе.

© Рунмастер, 2015

Если ты не умеешь усесться посреди помойки жизни в позе лотоса и ощутить при этом блаженство, то научись хотя бы бесстрастно взвешивать обстоятельства.

Ибо твоя страсть утяжеляет каждую мелочь, к которой ты прикасаешься. Вглядись спокойно в пугающего тебя слона, и ты увидишь муху.

Ты — то, что сам выдумал и сотворил. Может быть, ты — шумный герой, а может быть — скромный карлик. И вот, Карло, глядишь ты из себя в окно на маету и суету страны дураков. Тоскуешь по людям, но видишь вокруг каких-то манекенов и кукол, играющих роли. Ты силишься понять смысл абсурдной пьесы, разыгрываемой по масонскому сценарию кукловода Карабаса. Но ты не можешь отстраниться и посмотреть на всё извне спокойным, отрешённым взглядом.

Не суди. Ибо и твоё деревянное, неотёсанное Я носится средь дня по разным пустым делам, суёт повсюду свой длинный любопытный нос и искренне верует в обманное поле чудес.

Эх, Буратино ты наивный.

Но поверни свой взгляд вовнутрь себя. Тебе одиноко и уютно в своей тёмной, бедной и скучной каморке. Тихий свет лампадки. Но ты никак не можешь согреться у нарисованного камина. Зябко. За окном театр и внутри тебя иллюзия. Как жаль.

И нет выхода. Безысходность.

Но однажды твоё пытливое, рассудочное Я проткнёт носом иллюзорный камин, и ты поймёшь, что твой внутренний огонь не настоящий. За ним дверь. Ты столько лет искал правду на небе, с надеждой вперив в него взгляд, а оказалось, что дверь в Реальность находится в глубине твоего внутреннего, сокровенного Я. Поймут ли это куклы за окном?

Ты — дверь, ты — путь, ты — цель. Ты — творец самого себя и ты — творение. Ты — познающий и познаваемый. Ты — инструмент познания. Всё внутри тебя.

Но как вывернуться наизнанку и войти внутрь самого себя через закрытую дверь посвящения? И добр ты, и праведен, и любишь всех. Чего недостаёт ещё? Понимания. Ты слеп. И если мудрая черепаха Тортилла вручит тебе золотой ключик Изиды, ты сможешь открыть волшебную дверь в самого себя.

И вдруг забьют часы на старой башне, и мирозданье скрутится в свиток. А из тоннеля зазеркального задверья брызнет яркий свет.

Твоя каморка больше не темна. Ты светишься. Ты — свет.

Ты волен. Если храбр, войди, простившись с суетой.

из «Веды славяньской» 1998

А теперь почитайте и найдите совпавшие мысли в следующей статье:

В оригинале — «Тайная доктрина как магистральный сюжет притчи о деревянном мальчике». Статья доктора искусствоведения, доцента кафедры истории культуры Кёльнского университета Трейсмора Гесса, опубликованная в 1997 году в журнале «Зеркало семиотики» (Перевод с немецкого).

Каждый, кто читал работы Проппа, посвященные культурологическому разбору волшебных сказок, знает, что любая сказка развивается по мистериальному сюжету. Главный герой — Ганс-простак — являет собой образ неофита, которому предстоит выполнить невыполнимое, пойти в «тридевятое царство» и найти там «то, не знаю что». Пространство сказки за пределами привычного мира, т.е. родной деревни, города, дома, «своего царства» — не что иное, как теневой мир, пространство смерти. В этом пространстве герою предстоит отвоевать у небытия символ вечной жизни (царскую дочь, Прекрасную Принцессу, живую воду, молодильные яблоки и т.д.) Герой спускается в царство теней, подобно Орфею, что идёт за Эвридикой, преодолевает тысячи искусов, побеждает демонов (Злые волшебники, чудовища, силы природы), исполняет свой обет — и таким образом побеждает смерть. В награду ему даётся возлюбленная (царская дочь или дочь побеждённого Чародея), но она — не что иное, как Знание о Смерти, даже Сама Смерть, которая перестала быть враждебной. Она стала сотрудницей, женой, и вечно стоит за левым плечом. Поскольку главное знание, вынесенное героем из своего путешествия — знание о том, что смерть не властна над духом. Душа бессмертна.

Этот сакральный сюжет лежит в основе эзотерических культов древности, мистерий Таро, мистерий Óдина и Вакха. Неофит уподобляется умирающему богу (Гору, Озирису, Бальдру, Вакху), переживает собственную смерть, будучи принесённым в жертву — и воскресает обновлённым.

Подобная мистерия, именуемая Мистерией Царства, согласно реконструкциям теософов, лежала прежде в основе раннехристианских культов, но позже была вытеснена вследствии тенденции экзотерического прочтения и массовой популяризации вероучения. Выйдя из употребления и перейдя в ранг эзотерики, мистерии древности сохранились в недрах гностических орденов средневековья, среди тамплиеров и мальтийцев, и были впоследствии переняты у них розенкрейцерами. В ложах иллюминатов, «Золотой Зари» и рыцарей Шотландского ритуала, из которых выкристаллизовались масоны, эти мистерии были сохранены за счёт помещения их в известные литературные сюжеты. Как известёно, к розенкрейцерам принадлежал Вильям Шекспир (известный среди посвящённых и как Фрэнсис Бэкон. Одни имена его героев о многом говорят: Розенкранц (Розенкрейц) и Гильденстерн (Гольденштерн) — Розовый Крест и Золотая Звезда), Уильям Блейк, Амброз Бирс. А.С.Пушкин входил в одну из масонских лож и изложил тайное знание в своей сказочной поэме «Руслан и Людмила».

Ярчайшим примером деятельности представителей эзотерических лож является сказка о деревянном мальчике Пиноккио, известная в России как «Приключения Буратино». Пиноккио — это кукла, марионетка, которая находится в плену иллюзий «тварного мира». Но получив Золотой ключик — золотые ключи от рая, хранимые апостолом Петром [руническое ] и сияющие на официальном гербе Ватикана — Пиноккио получает «пропуск на небеса», к обители высшего знания. Он становится человеком. В лице Пиноккио мы имеем аллюзию на грешного «профана», «мёртвую натуру», которая из голема становится «человеком», то есть рождается в духе. Это пример язычника, принявшего Христа.

Ещё более любопытно обстоят дела с Буратино. Он родился из полена на берегу Средиземного моря (где, кстати, располагается и Палестина), у него нет матери, но есть приёмный отец, плотник [тектор, архитектор] Карло (Иосиф). Буратино — плод непорочного зачатия. Сравните с линией Христофора — приёмного сына, не имевшего матери — из романа признанного алхимика от литературы Гюстава Майринка «Белый доминиканец». Больше всего на свете оба героя (Христофор и Буратино) жаждут знания, и приёмные отцы предоставляют им Скрижаль (Красную Книгу читает Христофору его предок, плотник Карло покупает Буратино Азбуку). С этой Азбукой Буратино отправляется в школу, но по пути отвлекается на соблазны материального мира (представление в театре), меняет Азбуку на билет и оказывается в балагане — мире-перевёртыше, мире-иллюзии, наполненном куклами, а не людьми. Буратино заперт в искажённом мире мёртвой материи и блуждает по нему, обуреваемый страстями и страхами. Он, низвергнутый в ад «плотного мира», начинает своё мистериальное восхождение.

Главный враг Буратино — дьявол-кукловод, Директор Театра (вспомним розенкрейцера Шекспира, сказавшего: «Весь мир — театр!»), Карабас-Барабас. Карабас являет собой один из семи смертных грехов — Жадность (Потребительство). Его «свита» — Дуремар (Уныние), Тарабарский король (Гордыня), Лиса Алиса (Ложь) и Кот Базилио (Зависть), бульдоги-полицейские (Гнев, Агрессия). Сам Буратино обуреваем ленью и поспешностью в суждениях. Поэтому он мечется между слугами Карабаса, суть смертными грехами, принимая их за союзников. И в результате оказывается в Стране Дураков.

Пресловутое «Поле Чудес» — не что иное, как дьявольский аттракцион, где главной приманкой выступает все та же Жадность. Неофиту не хватает терпения, сосредоточенности и Веры, и он, подобно Христу, оставлен умирать привязанным к дереву (стоит вспомнить мистерии Óдина и пригвождённого к ясеню Бальдра, бога-спасителя скандинавского пантеона. А так же аркан алхимии — карту «Повешенный», поскольку, как и на ней, Буратино повешен за ногу вниз головой).

И тут является спасение — это Венера-Любовь, Мальвина, Анима этого кукольного мира. Она врачует тело, но врачевать душу ей не дано — ведь Буратино всё ещё неофит, и собственная лень не даёт ему подняться. В действительности, истинного Знания Мальвина дать не может, её функция — Воспитание чувств, она лишь София, а истинное Знание только в Боге. Гонцом Истинного Знания выступает Меркурий-Пьеро, Поэт. Ещё раз вспомним традицию розенкрейцеров считать литературу посланием человечеству, а поэта объединять с пророком (пример — у того же Пушкина). С этого момента Буратино перестаёт быть неофитом и становится Посвящённым. Его врагам — грехам материального мира — противостоят Белые Учителя: Черепаха Тортилла (Бенефактор, хранитель Ключа от врат), Сверчок (Страж Порога, образ алхимика и розенкрейцера) и Папа Карло (Отец Небесный, чья каморка и есть — дверь, к которому мечтает вернуться блудный сын и которого он молит о помощи). Явление Папы Карло во время финальной схватки — это явление «Бога из машины», чудо, признание Отцом Сына.

Буратино, преодолевший искусы, получивший Ключ от Рая, где он нашёл свою Книгу-Азбуку, хранимую розенкрейцером-Сверчком — не кто иной, как Мессия «кукольного мира», спаситель для всех, кто уверовал в него. Вместе с освободившимися куклами, по своей воле покинувшим театр Карабаса и устремившимися за Буратино, он являет собой главу нового Ордена, Истинного Братства. Дверь в стене закрывается перед лицом «приземлённых», алчных преследователей. А за дверью находится Новый Мир — мир Господней любви и справедливости, где всем даётся по заслугам. Здесь есть даже Новый Справедливый Театр, где всякая Игра — бесплатна. Вспомним, что Небеса, где правит Творец — Великий Архитектор — в соответствии с воззрениями розенкрейцеров место Работы и Завершения Делания, а не лени и аморфного блаженства.

В идее Небесного Театра реализована каббалистическая модель «что вверху — то внизу». Небеса, как место, где все вещи даны в их оптимальной, «идеальной» форме — одна из главных идей розенкрейцеров.

Притча о Буратино, несомненно, является отражением Тайной доктрины и успешно реализует в литературе мистерию Царства. При более подробном анализе читатель-неофит сможет разбить путь восхождения Буратино «на небо» по арканам Таро либо по чакрам [либо по геномной цепи], а все его окружение уподобить символам планет или тонких тел. Но этот духовный подвиг мы оставим ему для самостоятельной работы.

© Для читателей сайта составил Рунмастер, 2015