То, о чём говорит «Книга, написанная внутри и отвне, запечатанная семью печатями».

Чтобы с головой окунуться в омут мировых парадоксов, сначала вспомним слова Марка Твена в его «Таинственном незнакомце»:

«Сама жизнь — только видéние, только сон.

Нет ничего. Всё — только сон. Бог, человек, вселенная, солнце, россыпи звёзд — всё это сон, только сон. Их нет. Нет ничего, кроме пустоты и тебя.

Но ты — это тоже не ты. Нет тела твоего, нет крови твоей, нет костей твоих — есть только мысль. И меня тоже нет. Я всего только сон. Я рождён твоей мыслью.

Странно! Как странно, что ты не понял этого уже давным-давно, сто лет назад, тысячи лет назад, не понимал всё время, что существуешь один-единственный в вечности. Как странно, что ты не понял, что ваша вселенная, жизнь вашей вселенной — только сон, видéние, выдумка. Странно, ибо вселенная ваша так нелепа и так чудовищна, как может быть нелеп и чудовищен только лишь сон.

Нет ничего, кроме тебя. А ты — только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве».

Бог есть одинокая, бесприютная бесконечная Мысль, играющая сама с собой в Пустоте «Ничто». Создающая для этого тождества/подобия самого себя разного уровня фрактальной чёткости.

На секундочку представь, ты — Бог, размножившийся и воплотившийся в каждую живую тварь. Как ты это делаешь? Входишь в роль, полностью вживаясь, отождествляешь себя с персонажем и его ролью. Резонируешь. Делаешь это настолько увлечённо и искренне, что забываешь себя, т.е. жертвуешь собой. Вот это и есть любовь и принцип «отдать душу во имя любимого», жить его жизнью. Вот поэтому «Бог есть Любовь» — не просто лозунг, а принцип, геномный принцип жизни /. Ты тот, где сосредоточен, где твоё внимание и воля.

Делаешь ты это поочерёдно: сначала в одного персонажа, потом в другого, в третьего и т.д. Чередуешь ты это с такой огромной частотой, что вся игра выглядит одновременной, плавной, а не дискретной. Вот так мелькание кадров киноплёнки зрителю незаметно.

Игра одного актёра. Ты сценарист, сам себе режиссёр и актёр, играющий на сцене Гамлета и других. И вдруг ты, в данный момент Гамлет, во время спектакля очнулся и застыл: «Я ведь на самом деле не Гамлет, а актёр. Чего я тут делаю?»

Ты сорвал спектакль. А что с Гамлетом? А он умер, нет его. Ты его убил.

Для чего я это написал?

Ты — человек, земная смертная личность, имеющая имя. Твоя высшая цель — «Таков славный конец того, кто следует мудрости: стать Богом» (Гермес Трисмегист). Но запомни: как только твоя точка зрения сместилась, как только ты ощутил себя Богом, ты тут же убил себя как человека. Поэтому, улетая ввысь в герметическую заоблачность, умей вовремя остановиться, помня предупреждение египтянина Омара ибн аль-Фарида:

«Но здесь замри. Останови полёт,

Иначе пламя грудь твою прожжёт.

И равновесье обретя, вернись

К вещам и дням, вдохнув в них ширь и высь».

Бог (геном, Род) определяет себя не отдельным «Я» (Эго), а единством множественности «Мы». Есмы — есть мы. Отсюда предупреждение Омара ибн аль-Фарида об опасности эгоизма и гордыни. За гипертрофированным Эго следует конец . Того, кто возомнил Богом только себя, ждёт падение с Вавилонской башни величия:

«Нет никого «вдали» и в «вышине», —

Все дали — я, и всё живёт во мне.

«Она есть я», но если мысль моя

Решит, паря, она есть только я,

Я в тот же миг низвергнусь с облаков

И разобьюсь на тысячи кусков».

Мы — путь /. И смысл игры (жизни) в самой игре, а не в достижении конечной цели. Бессмысленно искать конечность в бесконечности и конкретную определённость в неопределённости.

Настоящий брахман (волхв, «кудесник, любимец богов») становится дружен с «волей небесною», принося себя (эго, личность) в жертву, стирая себя и растворяясь, сливаясь, отождествляясь с Богом. Но… до некоторого предела и не до фаустовского восторга. Потому что полное счастье (с-частье) — это тоже смерть. Достижение цели означает конец пути, конец движения. «Остановись мгновение» — это материальная смерть (обнуление), это застывшая стоячая волна «Ничто» («Тверди»).

Смерть может быть либо сразу физическая, либо в виде предостережения: болезни, удара судьбы, потери разума, расстройства психики, сдвига крыши (потери личности). Поэтому всякое притворство, лицедейство, актёрство, примеривание на себя чужие роли и чужую суть издревле считалось занятием нездоровым. Это даже лечили, «изгоняя подселённые сущности». Ибо понимали герметическое: «всякая мысль есть душа, а всякая душа есть мысль». А любая мысль стремится воплотиться, стать энергией.

«Наполеоны» и «боги» есть не только в каждой психиатрической больнице, но и в религиозных институтах и сектах, а также в политике и в мировом закулисье сильных мира сего. А жизнь — штука коварная. Только дурак считает себя умнее и выше других, отчего сам же страдает. Потому что важно не то, кем ты себя считаешь, а что боги думают о тебе[1].

 Будь внимателен к себе.

Детская притча о мозге и Боге

Радиоприёмник, подобно не понимающему смысла попугаю, нёс обычную чушь из эфира, выдавая чужие мысли за свои. И казался себе всё умнее и умнее.

И вот, однажды радиоприёмник вообразил себя электромагнитным полем и изобретателем радио Поповым, голос которого звучал из динамика. Попов рассказывал о каких-то электромагнитных волнах, частотных спектрах и о резонансе колебательного контура радиоприёмника с невидимым волновым полем.

«Это же я сам о себе рассказываю, — гордо решил радиоприёмник, — я исполнил заповедь Дельфийского оракула и познал сам себя. Да я просто гений философии».

Что же научного может рассказать радиоприёмник о волновом поле без того, что само поле о себе расскажет голосом радиоприёмника? Если, конечно, он способен настроиться и срезонировать.

© Юрий Ларичев, 2021

[1] Бог — твоё внутреннее истинное «Я», внутренний Наблюдатель, ангел-хранитель, играющий тобой актёр — знает о тебе всё. Вплоть до последней клеточки твоего организма и до самых скрываемых потёмок твоей психики. Но это знание находится в бессознательном (в подсознании) и для твоего рассудка является неосознанным. Оно тебе недоступно. «Познай самого себя (Γνῶθι σεαυτόν)», — гласил Дельфийский оракул. Но обычный «человек боится самого себя, боится чего-то смутного, неопределённого, что может внести беспокойство в его ум» (В.Шмаков). Он боится одиночества, потому что страшен сам себе. Чем ниже человек, тем сильнее в нём чувство стадности. «Любовь к одиночеству есть удел немногих избранных душ».