Достоинство человека ассоциируется с его благородством. Это понимали давно. И эта проблема волновала гуманистов эпохи Ренессанса. Они спорили. Против чего было направлено остриё спора? Подумаем. Ведь за любым утверждением чего-то нового всегда скрывается отрицание чего-то старого. Начиная с Петрарки, средневековыми гуманистами проповедуется мысль: благородство не наследуется от предков, не может быть обеспечено чужими заслугами, богатством или титулами. Гуманисты – истые выразители самосознания итальянских горожан – восстали против общепринятых в феодальном обществе аристократических постулатов об исключительном благородстве дворянства и неблагородстве, подлости, нравственной неполноценности всего прочего люда. Антифеодальность мировоззрения гуманистов очевидна.

Но если источник подлинного благородства не в сословной принадлежности, не в количестве денег, то в чём же? Только в нас самих, в нравственных качествах личности, которые (как полагали гуманисты) обусловлены природой. «Благородство, – пишет Колюччо Салютати, – это данная нам от природы наилучшая расположенность ко всяческим добродетелям и похвальным страстям». Те же суждения есть у Петрарки и Николо Николи (в диалоге Поджо Браччолини «О благородстве»). Мнимому благородству, дарованному судьбой, то есть знатностью предков, средневековые мыслители противопоставляют «естественное благородство».

Не означает ли это фатальной предопределённости, то есть, естественной предначертанности благородства для одного человека и рабского ничтожества для другого? Салютати пишет: «Рабы по природе… не могут сделаться добродетельными». Но тут же добавляет: «…если не изменят условие природы». «Если (же) они поднимутся на эту ступень, то, без сомнения, прекратят быть рабами по природе». Значит, «рабство по природе» есть позорное раболепие, духовное рабство, та слабость духа, которая заставляет человека чувствовать себя жалким рабом. Сегодня таких людей презрительно называют «шестёрками», не зависимо от того, жалкий бомж он или надутый лощёный госчиновник. Кстати, именно среди чиновничества, «королевского окружения» политиков и олигархов особенно распространён вирус рабства. И эти рабы наиболее жестоки по отношению к слабым и сирым – ко всем тем, кто на ступеньку ниже по социальной лестнице. Но эта «природа», это прирождённое свойство личности преодолимо.  Человек может изменить свою «природу» и из рабского состояния возвыситься до добродетели и благородства.

«Кто свободен телом и не свободен душою, тот раб, и, в свою очередь, кто связан телесно, но свободен духовно, – свободен» (Эпиктет). Что есть человек? Дух в телесных оковах. Человек летает во сне и пресмыкается в яви. Человек никогда не скучает во сне и тоскует в реальности. Иногда нашу жизнь превращают в кошмар, когда не хочется просыпаться. И только ты сам можешь всё изменить.

Гуманисты не призывали к революции. Речь идёт не о реальном освобождении от рабского состояния. Ибо это ничего не меняет. Освобождённое быдло, воспевая лозунг «Кто был ничем, тот станет всем», остаётся быдлом «из грязи в князи». Нет ничего более презрительнее и опаснее самодовольного нувориша. Гуманисты призывали нравственно возвыситься над рабским состоянием, то есть по капле выдавить из себя раба. Переродиться. Это этическая позиция, близкая к стоицизму, с его презрением к осаждающим человека бедствиям и  требованием стойкости личности. Духовное раскрепощение – необходимое условие реального освобождения. В эпоху Ренессанса это был первый в условиях сословно-разгороженного общества призыв к человеку пробудиться, стать выше своей рабской приниженности. Этот призыв был проникнут убеждением, что ни социальные условия этого общества, ни самая природа – не всевластны над человеком. Раб может преодолеть в себе раба и стать достойной личностью.

Церковь и сегодня продолжает унизительно называть человека рабом божиим. Это отрыжка былого мировоззрения, отголосок феодальной идеологии. Человек не раб божий, а сын божий, его творение и друг. А если уж быть откровеннее, человек есть бог во плоти, который пока сам этого не знает. Тождественен и подобен Богу. И если ты сын божий (или сам Бог, решать тебе), то почему ты раб какому-то человеку или системе? Почему ты несвободен? Может ты излишне зомбирован идеологией?

Гуманизм уже видит в рабе человека. Две важнейшие идеи лежали в основе этого нравственного призыва: 1) человек сильнее судьбы, то есть тех условий, в которые он поставлен; и 2) все люди потенциально равны. Это и выражено в словах Салютати: «Из любого состояния позволено подняться над судьбой».

Следовательно, действительное благородство доступно всем. Оно зависит от нашей воли и наших собственных заслуг. Его нельзя приобрести накоплением богатства, работая локтями и утверждаясь среди слабых, карьерным ростом. Его нельзя приобрести чужим трудом, говорит Николо Николи в диалоге Поджо «О благородстве». Что же служит критерием истинного благородства? Ни чины, ни звания, ни богатства, но только добродетель, доблесть, то есть высокая нравственность наших помыслов и поступков. Добродетель – делание добра. Так гуманистами выдвигается новый принцип: каждый сам творец собственного благородства.

Современный среднестатистический человек сильно зомбирован средствами массовой пропаганды, которые вовсю используют экзотические технологии. Человек попал в духовное рабство. Он уже не может самостоятельно рассуждать без навязанных ему штампов. Но «нет выше свободы, чем свобода суждения, и, признавая её за другими, я требую её и для себя», − твердил Петрарка. Раб всегда труслив, поэтому совершенно импотентен к творчеству. «Нельзя, чтоб страх повелевал уму, иначе мы отходим от свершений, как зверь, когда мерещится ему» (Данте). Раб всегда нездоров, ибо угнетённый дух портит тело. «Надо научиться побеждать всё, что давит дух. Независимость и свобода духа человека – вот основа его истинного здоровья» (С.Рерих). Раб всегда жалок. С одной стороны, жалость – это самое, пожалуй, высокое чувство. С другой стороны, жалость – самое страшное чувство. Жалким называют того, кого не жалеют, для того, чтобы не жалеть. А не жалеть удобно, потому что жалость – совсем не пассивное состояние души. Жалость – это боль, это духовная работа, сострадательное действие. Нам лень жалеть. Да и стоит ли жалеть убогого духом раба, который сам доволен своим удобным положением. Человек сам волен выбирать между рабской сытой собачьей покорностью и голодной волчьей свободой. Критерием тут является внутреннее уважение к себе.

Говорят: трудно бороться с коррупцией во власти. Почти все чиновники берут взятки и воруют. И дальше будут воровать, пока останутся рабами. Поверьте, каждый из них в глубине души презирает себя. И никакая циничная бравада эту спрятанную советь не одолеет. Впрочем, совесть – слишком неконкретное понятие, в английском языке вообще отсутствующее. Со-весть – весть внутреннего Я. Народ же всё видит и понимает, он презрительно подхихикивает над чиновничеством, как над классом рабов. Чем отличается «благородный» породистый пёс от бесхозной шавки? Ошейником.

Мир перевёрнут с ног на голову. Что мы видим? Океан более-менее свободных нищих шавок, брошенных в свободу самовыживания. Эти беспородные дворняги находят время для духовных исканий, роста и интеллигентских рефлексий. В большинстве – довольно симпатичные люди. И есть небольшой слой богатых, откормленных, самодовольных рабов в нарядных ошейниках. Рабы правят миром и вещают нам свои откровения. СМИ рабски пиарят их. Всё продаётся. Глядя на такую цивилизацию, невольно размечтаешься об Апокалипсисе. Кто-то уходит в себя, кто-то убегает в тайгу, кто-то сочиняет протестные песни, а кто-то мотается по Тибетам и прочим святым местам в надежде обрести гармонию. Основная масса людей настолько зомбирована, настолько философски и идеологически дезориентирована, что становится взрывоопасным биопластидом. Взрывчатка в руках раба – всё равно, что граната в руке у обезьяны. Назревает ситуация, когда правящий раб сможет сделать с миром всё, что угодно. И тогда слова о том, что нынешняя цивилизация пожирает сама себя, станут явью.

На нашем сайте мы писали о том, что миром правят масоны. А теперь задумайтесь о том, сами-то масоны – свободные люди или находятся в плену рабских иллюзий? Свои соображения приложите к начавшемуся мировому кризису. И задумайтесь о будущем, о детях, ради которых вы живёте.

Раб уважает и понимает только силу. Поэтому он и сам размахивает плетью направо и налево. Вспомните законы тюрьмы и банды. Но!.. Эволюция человеческого общества происходила в направлении, противоположном эволюции животного мира. В животном мире слабый, больной, неприспособленный обречён на вымирание. Люди, вместо того, чтобы отдавать предпочтение наиболее сильным, неустанно нейтрализовывали их силу, создавали всё более и более предпосылки для защиты наиболее слабых. Биологи давно поняли, что эволюцией управляет не случай, а эволюция движет сама себя, как некая программа разумной сущности. С появлением интеллекта человека произошла решительная перестройка: человек, в отличие от насекомого, вместо того, чтобы следовать законам природы, растворяясь в них, подчиняясь инстинктам, боролся с животными инстинктами и восставал против законов природы. Это заметил ещё И.Кант. Вот так и создавалась ноосфера. Не сила правит миром, а правда. Но духовному рабу этого не понять. Властвующий раб (бывший или нынешний) навязывает нам власть силы. Психологи давно приметили, что рабы своих детских комплексов – низкорослые люди – наиболее эффективные диктаторы (Наполеон, Гитлер, Сталин и т.д.). Вы думаете, не бывает коронованных рабов? Сколько угодно. Даже среди породистых.

Много говорят об экономике. Политик думает (надеюсь) о том, как накормить народ. А надо бы подумать, как сделать народ свободным. Вольным. И тут надо меньше болтать о самостийности, государственности, патриотизме (как врут на Украине) и самом себе – выдающемся политике-реформаторе. Всё это само собой приложится, если народ обретёт сам себя. Народ состоит из людей. Чем больше духовно пробуждённых освободившихся людей, тем чище народ. Наши предки никогда не жили интересами брюха. И мы такие же. Все политики прошли через карьерное горнило рабства. Святых нет. В каждом политике сидит неубитый раб. Исключением, наверно, является Махатма Ганди. А способен ли раб понимать то, о чём мы ведём разговор? Для него всё это – несусветная интеллигентская блажь, словоблудие, совершенно второстепенная тема для чаепития. Ему бы в баньку с фотомодельками пойти, оттянутся, да нанять туда какую-нибудь звезду эстрады поинтеллигентнее, чтобы пела и плясала за бабки. И улыбалась. И унизить её мордой об асфальт. Вот это тема!

И каждую твою затаённую сокровенную мыслишку наблюдает строгий внутренний глаз. И взвешивает. Не окажись лёгким.

Желаю моему читателю самодостаточности.

© Юрий Ларичев, 2008